Амбивалентность

«Пронзительно, отчаянно, тревожно…»

Пронзительно, отчаянно, тревожно
Вновь сиверко неясытью свистит.
Разбойно рвёт железо и безбожно
Снаружи перед окнами дурит.
То кинется ломать кусты сирени,
То можжевельник, словно ветку, гнёт,
То, раскидав намокшие поленья,
На пряслах плети хмеля заплетёт.
Ему бы всё смешать в одно мгновенье,
Ему бы перепутать все пути,
Он с силой первобытного броженья
Стремится в мире хаос навести.
А здесь, в дому, где штиль и пахнет мёдом,
Сушёными грибами и травой,
Цветут-алеют под кирпичным сводом
Живые маки лавы огневой.
Трещат в печи воспоминанья сосен
О жизни прежней, ласковых ветрах…
Ах, позднее глухое время — осень,
И непогоды бешеный размах!

«Чертог небесный полон откровений…»

Чертог небесный полон откровений,
Распахнут вширь, под шёпот дальних звёзд
Он. как сосуд Господних разумений,
Свой свет чудесный льёт на Млечный мост.

И в ореоле Божьего начала
Вокруг земная проступает явь,
Что так со снегом нынче запоздала.
Но лишь её в сияние оправь,

Поля, мертвящим полные покоем,
Залитые сургучной темнотой,
Ответят небу свежей чистотою
И серебристой нежностью святой.

«На синеве мазком угольным…»

На синеве мазком угольным
Обрывок облака лежит,
И свет, как в омуте стекольном,
В застывшей лужице дрожит.
Сияют капли дождевые,
Сменив непрочный первый снег,
И веют ветры ножевые,
На юг усиливая бег.
Синицы рассыпают звоны,
Их резкий щебет режет слух,
И поздней осени законы
Привносят свой бунтарский дух
В непокорённое пространство,
Что не смирилось с тишиной
И золотое свергло царство
Своею шпагой ледяной.

Ноябрьское

На крышах снег, а на дороге сыро,
И ветер колобродит по дворам.
Остуда лезет в трубы, ищет дыры, —
Треклятая ноябрьская пора.
Лес замер, словно хладом заколдован, —
Ни одного охряного листа,
Лишь зелень елей. Небосвод штрихован
Сурьмой и углем, ширь его пуста,
Ни капли света сквозь не просочится…
Унылый путник, полы захватив,
Открытое пространство минуть тщится.
А ветер свой заезженный мотив,
То приседая, то взлетая, ладит,
Сверяя с гулкой, ровной пустотой,
Как будто просит, просит Христа ради
Его пустить погреться на постой.
Слепые избы жмутся к перелеску,
Застыла окон чёрная вода,
И алой гроздью серости в отместку
Рябина машет, будто навсегда
Она проститься хочет с равнодушным,
Немилосердным миром, но ещё
Стоит, качая ветками послушно,
Кармином пламенея горячо.

«Лунный призрак смотрит удивлённо…»