Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить (СИ)

От воспоминаний о любимом на глазах появились слезы. Как же больно! Почему именно я? Казалось, что из меня вырвали какую-то частицу и всякий раз касались еще незаживших ран раскаленным копьем. Физическая боль ничто по сравнению с моральной.

Стоя перед зеркалом, я несколько раз то заплетала волосы, то снова раскидывала их по плечам. Не знала, как будет лучше. Казалось, что в обоих случаях буду выглядеть привлекательно. А этого крайне не хотелось. Не было желания надевать этот атласный, короткий халатик, который демонстрировал голые ноги, то и дело раскрывая зону декольте. Я не хотела соблазнять своего мужа и про себя молилась, чтобы он уснул до моего выхода. Но, увы.

Когда вышла из ванной, Назар сидел на кровати в одних спортивных штанах и что-то смотрел в планшете. Увидев меня, он отложил гаджет в сторону и стал изучать мою фигуру тяжелым взглядом. Складывалось ощущение, что он прощупывал рентгеном, заставляя поежиться под таким прицельным вниманием. В свою очередь я отметила, что он тоже был в душе, о чем свидетельствовал приятный запах геля и еще влажные волосы. Видимо, в доме была еще душевая. Но мне никто экскурсию по нему не проводил, а сразу направили сюда. Это был не тот дом, где я ночевала после своего неудачного девичника.

— Подойди ко мне, — приказал Назар и похлопал ладонью по кровати.

Я покорно подошла и осторожно присела на край кровати, положив ладони на колени.

— Ближе подойди. Я не кусаюсь, — муж указал на место рядом с ним.

Когда я выполнила его приказ, он шумно втянул через ноздри воздух, подобно животному и снова уставился на меня.

— Ты слишком напряженная, Камила, — резюмировал Назар и коснулся пальцами моих локонов, которые я решила оставить распущенными. — Так у нас ничего не получится.

Он не был зол. Наоборот, Назар был слишком спокоен. В отличие от меня. Я не знала куда себя деть. Хотелось убежать из этого дома, от этого мужчины, но понимала, что ничего хорошего из такой затеи не выйдет. В лучшем случае меня остановят охранники. В худшем — муж убьет за неповиновение.

Пока я мысленно пыталась себя успокоить, Назар изучал мое лицо подушечками пальцев и придвинулся еще ближе. Теперь я дышала запахом геля для душа с нотками сандала и чувствовала, как за мной внимательно следит пара зеленых глаз. Мужчина нежно касался моей кожи, пробуя тактильно на вкус. А я дышала через раз, терпя прикосновения. У меня не получалось расслабиться в руках убийцы своего любимого.

Я снова вспомнила про Ильяса и от этих мыслей прикрыла глаза. Пытаясь отвлечься, начала представлять, что это любимый нежно поглаживает меня, выводя узоры на плече и убирает непослушные волосы за ухо. Он ласково прошептал, что я очень вкусно пахну и мне безумно идет этот скромный халатик, чем вызвал смущенную улыбку. Мой Ильяс, любимый, самый нежный и родной…

Я потянулась навстречу его ласкам и открыла глаза, чтобы заглянуть в родные черты лица. Но вместо Ильяса на меня пристально смотрел Назар, который был в паре сантиметре моих губ. Острая боль прожгла сердце от осознания того, что любимого рядом больше не будет и все останется мечтой. А суровая реальность такова — что мне сейчас предстоит лишиться девственности с нелюбимым человеком, который в два раза меня старше.

Я снова закрыла глаза, чтобы он не видел в них слез и страха. Ничего не изменить. Просто нужно смириться. Теперь я принадлежу ему. Как вещь.

Мужские губы коснулись моих, пробуя их на вкус. Мужчина целовал не так, как в первый раз. В этом поцелуе была своя нежность. Назар сразу устанавливал свои правила, даже в поцелуе. Я почувствовала, как его язык настойчиво пытается раздвинуть мои губы, чтобы проникнуть внутрь. Добившись своей цели, он по-хозяйски начал изучать территорию, принуждая к своему темпу. Но я не отвечала на поцелуй, а лишь позволяла себя целовать. С трудом сдерживалась, чтобы не оттолкнуть от себя человека, который теперь называется моим мужем.

Тем временем, руки Назара уже ласкали мое тело сквозь халат, раздвигая его полы и обнажая стройные ноги. Коснувшись внутренней стороны бедра, дыхание мужчины стало более тяжелым, и он одним рывком сорвал атласный халатик, жадно осматривая мое тело. Я опустила глаза в пол, чтобы не видеть, как он разглядывает меня своим животным взглядом.

Каждое его действие вызывало внутренний протест, но озвучить его я была не в силах. Муж, конечно же, заметил этот жест и расценил как стеснение. Он выключил свет, оставив лишь ночник, который едва освещал изгибы полуобнаженного тела.