Амелия и Жермена

Я написал вчера, что хочу жениться, что хочу жениться на Амелии и что хочу сначала набросать план действий и избрать наилучший способ его исполнить. Припомню сначала все, что я заметил в Амелии нынче. По обыкновению пересыпая свою речь заурядными шутками и пустыми словами, она говорила со мной о своем одиночестве, о печали, какую она испытывает в глубине души, о том, как ей досадно не иметь никаких обязанностей, об ощущении бесполезности собственной жизни. Все это прямо вело к замужеству, но я не расслышал ничего, что касалось бы меня лично, что относилось бы ко мне больше, чем к любому другому. Она очень ловко — не знаю, нарочно или оттого, что в сущности ничего подобного и не чувствует, — избегает всего, в чем я мог бы увидеть понимание и согласие. В результате сегодня я еще дальше от цели, чем две недели назад, когда во время игры в вист она сказала мне: «Если мы будем вместе, счастье нам улыбнется». Правда, я и сам не тороплю события, ибо не желаю никаких объяснений прежде отъезда Жермены. Ясно одно: если она не будет питать ко мне страстной любви, я не смогу подчинить ее своей власти. Если же я не смогу подчинить ее своей власти, я уподоблюсь всем женевским мужьям, а этого я не хочу. Значит, нужно вырвать у нее признание: завтра у меня появится для этого прекрасный повод. Если ее не будет у г-жи Пикте, значит, она предпочла пойти в театр или решила меня подразнить. Тогда в субботу я к ней не пойду, а в воскресенье не стану с ней заговаривать. На несколько дней я решительно переменю свое с нею обращение. Если же она будет у г-жи Пикте, я спрошу, сделала ли она это ради меня, и откроюсь ей, отложив все прочее. Вернемся, однако, к общему плану. Я хочу, чтобы Амелия стала моей, но моей на моих же условиях, чтобы она сделалась частью меня самого и я мог распоряжаться ею по собственному усмотрению. Для этого я должен влюбить ее в себя, показать ей, что в самом деле хочу на ней жениться, и открыть свои условия: жизнь в моих поместьях, английские нравы, покорность. Высказав все это, дать ей созреть, а самому остыть. Все это завтра, если она будет у г-жи Пикте, а Жермена, нет. С другой стороны, возможно, лучше было бы оставить все как есть до отъезда Жермены, затем написать Амелии письмо, в котором объясниться как бы против воли и, предложив ей руку и сердце, в тоне наполовину нежном, наполовину суровом выставить мои условия. Письмо, например, такое: