Амена (СИ)

- Догадывался. Отец рассказывал в свое время о том, что критти обладали особым даром, владеть которым могли лишь Великие воины, они были бесстрашны и абсолютно хладнокровны, предвидели действия врага, опережая из раза в раз. Но их сила давно рассеялась в крови потомков, однако, этот дар мог возродиться в том, чьим глазам не ведом страх. Когда я увидел тебя там, в казармах, то твои глаза как раз не имели страха, а взгляд пронзал насквозь.

- И? Ты захотел владеть этим даром? То есть, мной?

- Хотел. И признаюсь, что хотел использовать тебя в своих целях, но потом…

Я же перебила его:

- А потом ты якобы влюбился, – мои опасения еще раз подтвердились. – Ты расчетлив и твое коварство не имеет границ.

- Прости. Мне нет оправдания, я ведь животное, порождение демона. Но такова моя суть. Я хотел быть другим, хотел любить тебя по-настоящему, как это положено. И не смог.

- Так, раз ты не смог, то зачем пытаешься все вернуть? – моя душа была опустошена, как никогда. И не только  от того, что рассказал Эфин, а ото всего, что произошло за минувшую ночь.

- Хочу верить, хочу надеяться, что у нас еще есть шанс.

- Нет. У нас нет шанса, я больше не хочу быть с тобой, мои чувства иссякли. Ты должен идти своим путем, найти свою спутницу, стать достойным Правителем и достичь мира с соседями. А я должна быть со своим народом, пришло время им вспомнить о том, кто они есть.

Эфин повернулся в сторону окна и глубоко выдохнул:

- Ты отрекаешься от меня?

- Да. Пойми, так будет лучше, – тогда я взяла его за руку. - Знай, я всегда приду к тебе на помощь, если того пожелаешь, ведь  так благодарна тебе за эту школу жизни. Если бы не ты, то не познала бы себя, не ощутила бы жажды к свободе, продолжая не жить, а существовать.

- Скажи, а ты любила меня? Хотя бы на мгновение?

- Лукавить не стану, – подавшись вперед, посмотрела на него с болью в глазах. – Любила и не на мгновение, а все то время, что знала тебя. Я готова была терпеть разлуки, грубость и насмешки, но стерпеть предательство не в моих силах. Сейчас в моей жизни все очень сложно, я поняла, кто я есть на самом деле, поняла, что могу изменить жизнь крианцев, а еще поняла, что нуждаюсь в том спутнике, который будет следовать рядом всегда и везде, который будет видеть во мне любимую женщину, а не оружие.

- Я бы хотел следовать за тобой, но сейчас времена неспокойные.

- Да, - я решила сменить тему. - И еще! Главное, для чего я пришла, так это сказать тебе, что Фарон планирует восстание. Он хотел заключить с нами уговор, чтобы наша армия примкнула к чистокровным, и мы помогли бы ему свергнуть тебя.

- Фарон. – Эфин усмехнулся. – Он всегда хотел быть важнее, чем есть на самом деле, только одного в нем не хватает, способности мыслить беспристрастно. Все, что он делал, было актом безумия, ярости, но так нельзя вести за собой народ. Однако, раз он решил, что перерос меня и готов к серьезным переменам, то пусть познает и последствия.

- Что ты будешь делать?

- Лучше тебе этого не знать. Они ослушались моего приказа, за это последует наказание.

Затем Эфин снова посмотрел на меня, немного наклонился  и аккуратно коснулся моих губ своими, поцеловав очень нежно, после чего тихо произнес:

- Пусть я и номар, и пусть Скайра создала меня монстром, но я все равно люблю тебя и буду любить, где бы и с кем бы ты ни находилась,  – и он вышел из покоев.

Глава XVIII

Время перемен

Амена вернулась в Мазарат, а Эфин во главе своего войска  незамедлительно отправился в деревню номаров. Он прибыл туда, где встретил своего брата. Тот явно не ожидал увидеть Эфина так скоро, потому как полностью был уверен в том, что тумо все же пробили оборону и нанесли серьезный ущерб жителям Тарона.

Лидер слез со своего коня и вышел вперед, чтобы все его видели. Смешанные в это время проходили палатки и вышвыривали оттуда номаров, будь то мужчины, женщины или дети. Они выбегали и становились в центр, испуганные обескураженные. Когда вывели всех до одного, Эфин заговорил:

- Пусть сейчас из толпы выйдут те, кто должен был защищать Тарон прошлой ночью, и встанут слева!

    Вперед вышло два отряда, в каждом из которых было по двадцать номаров.

- А теперь пусть выйдут ваши семьи и встанут с другой стороны.

Самки хватали своих детенышей и боялись сделать хоть шаг, но солдаты вытаскивали их, уводя из толпы. Когда все было сделано и по правой стороне стояло множество женщин и детей, то Эфин  подошел к провинившимся воинам:

- Номары! Вы должны были следовать за своим лидером, так вам повелела Скайра, и так вам повелел Великий Танафер.  Но! Вы ослушались приказа, и теперь познаете мой гнев!

Они стояли и смотрели в землю, так как действовали с подачи Фарона, но не смели сказать об этом, ведь их страх перед этим номаром был значительно сильнее, чем перед Эфином. Натаскивая чистокровных и тренируя их, Фарон добился авторитета, поэтому мог руководить деревней, отдавая приказы, направляя их ярость туда, куда только пожелает. Однако, чистокровные не могли открыто напасть на своего лидера, поэтому вынуждены были принять то, что для них приготовил Эфин.