Аментес. Книга 1

– Нельзя, эти дикие, опасны. Видишь, на них шкуры, эти не боятся, и их больше, чем нас. Мы не одолеем их, – прошептал он, держа вторую лапу на голове у Пинты и провожал взглядом пробегающих мимо людей.

«Это такие же, как мой хозяин», – подумал Пинта.

«Они, наверное, знают, где он, а может, видели его», – как призыв к действию, промелькнула мысль, и он тут же сорвался с места, побежав за людьми.

Пинта быстро догнал группу людей, и махая хвостом побежал рядом. Но охотники не оценили его оптимизма, двое тут же остановились и направили копья на странную собаку, возникшую из ниоткуда.

– Хадум! – крикнул один из них и сделал выпад. Остриё копья вскользь прошло у загривка, причинив острую неприятную боль. Дружеский настрой Пинты тут же прошёл, он понял, что люди ему не рады. Первое, что он сделал – оскалил зубы и принял боевую стойку для нападения. Это были совершенно не те люди, к которым Пинта привык. Дома гуляя по улице встречал людей, которые редко его боялись или причиняли боль, обычно они гладили его по голове и улыбались. Когда второй человек начал обходить его сбоку, держа копьё в вытянутой руке, пёс понял, что из-за собственной глупости и наивности завёл себя в ловушку. Ещё мгновение и эти люди пронзят его копьями, просто убьют.

«Надо убегать!» – пронеслось в мыслях, и Пинта крутя головой начал высматривать пути отхода от двоих отставших людей. Другие охотники даже не обратили на четвероногую собаку внимания и побежали дальше загонять крупную дичь. Для диких людей четвероногие собаки не представляли опасности. Если они могли их приручить со щенячьего возраста, то принимали их службу и помощь. А таких вот бесхозных они просто убивали и ели. Опасность для этих людей представляли асуны, совершенно иные собаки, которые в большинстве своём были крупнее людей, передвигались на задних лапах и умело владели разными видами оружия.

Человек не успел метнуть в Пинту копьё, так как меч Бохея обрушился на его плечо и разрубил тело пополам. Ахей так же был далёк от церемоний честных боёв, и повалив другого человека в прыжке, воткнул в его грудь лезвие меча.

Пинта был рад, что новые друзья пришли за ним и исправили допущенную им ошибку.

– Бохей, бери его и уходим. Не стоит привлекать к себе внимание диких людей, – сказал Архей, вытирая окровавленное лезвие об одежду человека, сшитую из шкур мелких животных.

Этот поступок новых друзей оставил большой отпечаток в мировоззрении Пинты. Он увидел глаза людей, которые были наполнены страхом, злобой и агрессией. Это были не те тёплые и добродушные взгляды, которые отложились в его памяти о людях. Эти хотели убивать. А новые друзья, которые сеяли смерть, теперь защищали его. Пинта всегда думал, что он защищает своего друга-человека, тут же он сам был чьим-то другом, и защищали его. Даже когда Бохей подхватил его тело, Пинта не стал сопротивляться. Он доверял этому псу, и позволил ему помочь себе.

Ночь застала путников у небольшого озера, которое не успело высохнуть после сезонного разлива реки. За целый день они останавливались на отдых лишь дважды. Воины салуки отличались от собратьев по пантеону выносливостью. Они могли с лёгкостью преодолевать за день расстояние в несколько десятков километров. Пинта же устал и еле волочил хвост. Его по очереди тащили на себе то Бохей, то Архей. Скорый ужин был из пойманного по пути небольшого зверька, чем-то похожего на крупного кролика. Пинта никогда не ел сырого мяса, в его вкусе чего-то не хватало, оно казалось пресным, но голод заставил его проглотить кусок тушки практически целиком.

– Архей, как быстро щенки после обряда обретают своё тело? – спросил Бохей, разглядывая лежащего мурана. Оба они сидели чуть в стороне под деревом и чистили оружие.

– После обряда их увозят в храм на несколько недель. Что там происходит – я не знаю. Да и по себе не помню. Мне кажется, я всю жизнь провёл в отряде. С самого рождения. Ты из-за его шерсти спрашиваешь?

– Не только. Его лапы. Они как будто после проказы и переломов, – убирая спёкшиеся капли крови с клинка, сказал Бохей. Он хоть и был занят, но иногда посматривал на спящего мурана, который изредка вздрагивал во сне.

– Да, я заметил. Нужно остановиться и найти знахаря. Все наши жертвы будут напрасны, если муран погибнет.

Пинта спал неспокойно, его сон прерывался из-за болей в теле, которые начали мучать его с прошлой ночи. Движения ему давались с трудом, а мышцы жили своей жизнью, не слушаясь хозяина.

Бохей подошёл к лежащей собаке, снял с себя короткую накидку, переложил на неё и понёс к озеру. Архей наблюдал со стороны, понимая, что у мурана сильный жар, а в таком случае правила по самолечению твердят, что надо тело опустить в воду.