AMERICAN’ец

Фехтмейстер Севербек — единственный, кто мог сравниться с графом Толстым в сабельном бою, — вошёл в историю как Иван Ефимович Сивербрик, воспитанник Михаила Илларионовича Кутузова и первый русский профессор фехтования.

Князь Сергей Лаврентьевич Львов всё же поднялся в петербургское небо с Гарнереном — и стал первым из русских воздухоплавателей, если не считать полёта Фёдора Ивановича на угнанном шаре. Князь продолжал увлекаться аэроманией. Когда в 1812 году Англия сумела-таки стравить Россию с Францией, старый генерал выстроил в Москве шар особой конструкции для бомбардировки французов с воздуха. К счастью для Наполеона, по всегдашнему российскому разгильдяйству небесное судно так и не было использовано в бою. Но шар наподобие гарнереновского, привезённого князем Львовым в Петербург и спасённого графом Толстым, в XXI веке работает аэролифтом на Пироговской набережной Невы перед отелем «Санкт-Петербург». В хорошую погоду любой желающий может подняться в небо и посмотреть с высоты птичьего полёта на Петропавловскую крепость и Адмиралтейство, на Зимний дворец и Биржу, на Исаакиевский и Смольный соборы, на самый высокий небоскрёб Европы «Лахта-центр» и пирог Васильевского острова. Правда, путешествие на аэролифте по-прежнему дорого, как и во времена графа Толстого с князем Львовым.

Барон Егор фон Дризен выжил после дуэли с Фёдором Ивановичем. Он стал командиром Преображенского полка, геройски защищал Россию от Наполеона в 1812 году и умер от ран, полученных в Бородинском сражении.

«Воспоминания господина д’Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетёров, содержащие множество частных и секретных вещей, которые произошли в правление Людовика Великого» — эта книга, написанная Куртилем де Сандра, производила сильное впечатление не только на молодого графа Толстого. Через четыре десятка лет ею заинтересовался француз Огюст Маке, лицейский преподаватель истории. Маке решил использовать «Воспоминания» для романа в историческом духе, и на свет появились «Три мушкетёра», написанные в соавторстве. Правда, широко известен лишь один автор книги — Александр Дюма, оборотистый сын командующего наполеоновской кавалерией. Его и считают родоначальником жанра историко-приключенческого романа, в котором по мере сил написан роман «American’ец».

Три века не теряет популярности ещё одна книга, лишившая покоя Фёдора Ивановича Толстого. По сей день мальчишеские умы волнуют «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб; с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим». Господин Дефо, привет от которого служил паролем для британских разведчиков, заслуженно считается родоначальником английского романа.

Граф Фёдор Петрович Толстой, благодаря кузену избегнув тягот и опасностей кругосветного путешествия, прожил девяносто лет. Блестящий медальер стал профессором и вице-президентом Российской академии художеств. Он был масоном высокого ранга и руководил тайным обществом Союз Благоденствия, хотя в декабрьском восстании 1825 года не участвовал. Фёдор Петрович как один из лучших художников своего времени упомянут в романе «Евгений Онегин», а ценителям архитектуры знаком его вклад в оформление храма Христа Спасителя. Украинцы благодарны графу Толстому за освобождение Тараса Шевченко, который прожил целый год в доме Фёдора Петровича. Родственниками графу доводились выдающиеся русские писатели: Алексей Константинович Толстой был его родным племянником, а Лев Николаевич Толстой — двоюродным.

Александр Андреевич Баранов, создатель и первый правитель Русской Америки, достроил Ново-Архангельск и перенёс туда столицу с острова Кадьяк. После того как в 1867 году Аляска была продана американцам, Русская Америка перестала существовать, но город остался. В наши дни он носит название Ситка, остаётся одним из крупнейших центров перевалки рыбы в США — и стоит на острове Баранова: американцы продолжают чтить память выдающегося россиянина. Александр Андреевич увековечен и в родной Архангельской области — музей Каргополя хранит знаменитую кольчугу земляка-первопроходца. Именем Баранова названы несколько островов, гора и мыс.