Америка

- Робинсон несколько утомлен, но, если постарается, лестницу одолеет; шофер же ожидает денег в дополнение к той сумме, которую я уже заплатил за поездку. А теперь я ухожу. До свидания.

- Ты не уйдешь, - сказал Деламарш.

- Я ему то же самое сказал, - отозвался из автомобиля Робинсон.

- И все-таки я ухожу, - отрезал Карл и сделал несколько шагов. Но Деламарш догнал его и силой заставил вернуться.

- Я сказал: ты остаешься! - воскликнул он.

- Да отцепитесь вы от меня, - сказал Карл и приготовился, в случае чего, добиться свободы кулаками, как ни малы были шансы на успех против такого человека, как Деламарш. Но тут находились и полицейский, и шофер; по в целом спокойной улице нет-нет да и проходили группы рабочих - допустят ли эти люди, чтобы Деламарш обошелся с ним несправедливо? Карл не хотел бы остаться с ним один на один в комнате, ну а здесь? Сейчас Деламарш спокойно расплачивался с шофером, который, усиленно кланяясь, быстренько прибрал незаслуженно крупную сумму и из благодарности подошел к Робинсону и заговорил с ним, очевидно, о том, как удобнее выбраться из машины. Карл решил, что остался без присмотра; возможно, Деламарша больше устроит его безмолвное исчезновение; и если уж избегать ссоры, то лучше всего так, и Карл быстро зашагал по мостовой. Дети кинулись к Деламаршу, чтобы обратить его внимание на бегство Карла, но его вмешательство не понадобилось, так как полицейский вскинул дубинку и скомандовал:

- Стой! Как твоя фамилия? - спросил он, сунул дубинку под мышку и медленно вытащил блокнот.

Только теперь Карл рассмотрел его: сильный, кряжистый, но почти совсем седой.

- Карл Россман, - сказал он.

- Россман, - повторил полицейский, явно потому только, что был человеком медлительным и обстоятельным. Однако же Карл, по сути впервые столкнувшийся с американскими властями, уже в этом повторении усмотрел известную подозрительность. Да, дела его определенно незавидны, ведь даже Робинсон, у которого своих забот хватало, оживленно жестикулируя, просил Деламарша прийти на выручку Карлу. Но Деламарш энергично мотнул головой: дескать, я вмешиваться не стану - и бесстрастно наблюдал за событиями, спрятав руки в огромных карманах халата. Парень на тумбе у ворот объяснял только что вышедшей со двора женщине обстоятельства происшествия. Дети стояли полукругом позади Карла и молча таращились на полицейского.

- Предъяви документы, - сказал полицейский. Вопрос был, пожалуй, формальный, ведь, раз ты без пиджака, едва ли у тебя с собой много документов. Поэтому Карл молчал, надеясь, что сможет обстоятельнее ответить на следующий вопрос и таким образом замять дело с отсутствием документов. Но следующий вопрос был:

- Значит, документов у тебя нет?

Карл вынужден был ответить?

- При себе - нет.

- Плохо, - сказал полицейский, задумчиво осмотрелся и постучал двумя пальцами по обложке своего блокнота. - Работаешь где-нибудь? - спросил он наконец.

- Я был лифтером, - сказал Карл.

- Ты был лифтером, но теперь-то уже нет, чем же ты живешь сейчас?

- Буду искать новую работу, - Значит, тебя уволили?

- Да, час назад.

- Внезапно?

- Да, - сказал Карл и, как бы извиняясь, поднял руку. Он не мог рассказывать тут всю историю, да если б это и было возможно, то все равно оказалось бы бесполезно - рассказом о перенесенной несправедливости не предотвратить несправедливость угрожающую. И коль скоро ни доброта старшей кухарки, ни проницательность старшего администратора не помогли ему отстоять свои права, то здесь, на улице, вообще нечего ожидать.

- Вот так, без пиджака, тебя и уволили? - спросил полицейский.

- Ну да, - сказал Карл; выходит, и в Америке власти тоже спрашивают о том, что и так очевидно. (Как же злился его отец на нелепые расспросы чиновников, пока хлопотал о заграничном паспорте!) Карлу до смерти хотелось сбежать, спрятаться где-нибудь и не слышать больше этих вопросов. Ведь полицейский задал тот самый вопрос, которого Карл боялся как огня и оттого, вероятно, вел себя неосмотрительнее, чем в нормальных... обстоятельствах.

- В какой же гостинице ты служил?

Карл опустил голову и не ответил, на это он не хотел -отвечать ни в коем случае. Нельзя допустить, чтобы его вернули в "Оксиденталь", да еще под конвоем полицейского, чтобы там начались допросы, на которые вызовут его друзей и недругов, чтобы старшая кухарка потеряла остатки уважения к Карлу, она-то надеется, что он - в пансионе Бреннера, а увидит его под конвоем полицейского, без пиджака, без ее визитной карточки; старший администратор, тот, наверное, только понимающе кивнет, а старший портье заговорит о деснице Господней, которая настигла-таки мошенника.

- Он служил в отеле "Оксиденталь", - сказал Деламарш, став рядом с полицейским.

- Нет! - крикнул Карл и даже ногой топнул. - Это неправда!