Америка, Австралия и Океания

Из богов второго порядка рядом с высшим и старейшим богом чаще всего ставится бог войны, так как в нем особенно ясно выражен героический характер. Видоизменения его также довольно замечательны. Меру является на Самоа в виде бога молнии и грома и переходит в военного бога Мозо, или Мезо, напоминающего Оро таитян. Хотя позднее ему воздается почитание всего Мауи, как богу, закончившему творение, но он все-таки человеческого происхождения. Мару в Новой Зеландии посылает дождь, но также и землетрясение. Его узнают в красноватой планете Марс и почитают его на южном острове как военного бога, которому убитые приносятся в жертву. Вместе с тем боги полей и жатвы имели наибольшее практическое значение. Часть их свойств могла переноситься на Тангароа, Ту и Тане и пользоваться почитанием в лице этих последних. Между ними были полезные и вредные боги. На Тонге одному воздавалось поклонение при посеве и жатве, а другому — при орошении полей. Но богиня ветра, если ее забывали, уничтожала посевы. В Новой Зеландии вместе с жатвой соединено поклонение изображению Тики, первого человека.

В заключение остановимся на одном из толпы героев. Перед нами мощно выступает Тавагаки, родоначальник маорисов, подвиги которого были столь велики, что за него вышла замуж одна из дочерей неба. Когда она после рождения ребенка скрылась на небо, Тавагаки поднялся за ней на паутине. Родители его жены нанесли ему несколько ран, и, чтобы отомстить за себя, он вызвал потоп. В одном предании говорится, что в гневе он топнул о хрустальный небесный свод, разбил его, и потоп прорвался оттуда. В другом предании герой, вылеченный от ран своей женой Гирапи-рипири, просит потоп уничтожить его врагов. С тех пор Тавагаки как руководителю душ, который ведет души умерших начальников с земли на небо, приносится искупительная жертва при погребении. Нечто подобное первому варианту мы встречаем и на Тонге: Гуанаки и Фао приплыли с Тонги на Ниуэ, с силой ударили ногою в остров, чтобы заставить его подняться выше, а ударив еще раз, вызвали к жизни растения, от одного из которых произошла первая человеческая пара.

Нисхождение обитательниц неба на землю, чтобы сделаться там женами земнородных героев, повторяется в другой форме во многих полинезийских сказаниях. Когда дочерям Денге, властителя неба, стало скучно в пустом доме, им захотелось посмотреть ближе народ, живущий под ними на земле. В это самое время сыновья начальников собрались для торжественного питья кавы. Когда они увидали спустившихся богинь, красота их вызвала тотчас же кровавые ссоры и схватки. Ужасный шум достиг до самого Болоту, и боги в месте своих собраний были испуганы. Ланги поспешил наказать нарушителей спокойствия. Но старшая дочь была уже разгоряченными соперниками в горячей схватке разорвана на куски, а младшей раздраженный отец сам отрубил голову. Эта голова, брошенная в море, превратилась в черепаху, с тех пор мясо этого животного запрещено есть начальникам.

Сказание о грехопадении, объясняющее смертность богоподобного человека, повторяется в видоизмененной форме, распространенной по всему миру. Между тем как прежде старик просто сбрасывал старую кожу и появлялся в новом, помолодевшем виде на Соломоновых и на Банксовых островах, все живые существа стали умирать следующим образом. Старая женщина обычным способом сбросила свою кожу в море, но кожа эта повисла на выдвинувшемся кусте. Помолодевшая мать вернулась домой. Так как ее ребенок не хотел узнавать ее, то она должна была волей-неволей пойти и опять надеть старую кожу. С тех пор все люди умирают. На Лифу смерть явилась вместе с любимой пищей островитян — с корнем яма. Когда из сыновей первого человека, обращенных в животных, крыса принесла на поверхность земли корень яма из огородов старика, живущего в середине земли, пробравшись в особое отверстие, и корень этот был посажен, люди начали умирать, так как за украденное питательное вещество они должны были платить своей жизнью. Мы видим намек на грехопадение, когда слышим, что бог Нобу навсегда покинул Эрроманго после того, как он создал людей. На Вате рассказывают, что жители его однажды, во время отсутствия Нутерайна, сожгли его большие раковины и в наказание за то обречены были на смерть.