Америка. Чудеса здоровой пищи

Разумеется, ни один кассир в супермаркете не заставлял вас под дулом пистолета перегружать свой организм этой нездоровой пищей. Но человеку присуща слабость — желание поесть жирного и сладкого. Человеческая раса вела борьбу за выживание, развивалась в суровых условиях, где большой удачей было добыть пищу, богатую калориями. Уж не знаю, понимают ли эти биологические законы те, кто занимается маркетингом продуктов питания, но они прекрасно разбираются в человеческих слабостях и безжалостно спекулируют на них. Тучность вообще считается недостатком, результатом безответственного отношения к собственному здоровью, но здесь мы имеем дело с настоящим заговором. Дельцы обсуждают на своих стратегических заседаниях способы втюхать в человека эти дополнительные калории, которые никому не нужны, которые потребитель не желает потреблять. Особенно ощутимо под удар попадают дети: пищевые компании тратят более 10 биллионов долларов ежегодно на создание товаров для детей, причем это отнюдь не пюре из брокколи. Перекормленные дети — настоящая демографическая проблема, во многих отношениях сходная с борьбой с курением в раннем возрасте, с одним важным исключением: ребятишки в данном случае получают яд от самих родителей. Мы все субсидируем дешевые калории, честно платя налоги, причем воротилы бизнеса наживают состояния, а общественное мнение вовсю осуждает тучных потребителей. Ну просто идеальное преступление.

Все промышленно развитые страны пережили период реформ сельского хозяйства и повышенного употребления полуфабрикатов. Но нигде на Земле не стало нормой наращивать жировые складки на талии, как у нас. (В Европе, кстати, до сих пор популярны нудистские пляжи.) В других странах население тоже хорошо питается, но там людям повезло больше: они контролировали избыточные калории культурой питания и привычками: итальянцы или, скажем, японцы имеют национальную кухню, а потому способны координировать то, что может дать их страна, и то, что нужно их организму. Фундаментальные культуры кулинарии эстетичны и функциональны, сохраняют качество и регламентируют количество потребляемой пищи, совместимой с потребностями организма, и это умение передается от одного поколения к другому. И поэтому, хотя экономика многих западных стран в конце двадцатого века раздалась вширь, об их гражданах этого не скажешь.

У нас же, в США, наоборот, скорее поражает, что есть люди, которые воздерживаются от обжорства на фоне окружающего изобилия. Мы даже нашли название для этого феномена — «французский парадокс»: ну как можно отлично проводить время, ублажая себя сыром и жирной гусиной печенью, и при этом оставаться стройными? Прожив несколько лет во Франции, я кое о чем догадалась: французы не употребляют в больших количествах газированную воду; они съедают много блюд за обедом, но порции там крошечные; французы дымят как паровозы (хотя и тут есть сдвиги), и они едят в обществе, не нагребая себе больших количеств еды. Так называемый «шведский стол», устроенный по принципу «все-что-можешь-надо-съесть», мягко выражаясь, не пользуется в Европе популярностью. Благодаря определенным правилам, хорошо развитому вкусу и благовоспитанности организм европейца, похоже, знает свои пределы. В ответ на мой прямой вопрос мои французские друзья признались (кто более, кто менее тактично), что для них настоящий шок — видеть, как люди в США ухитряются проглотить так много этой жуткой американской еды.

Почему же мы ее потребляем? Где наши собственные старинные правила вкуса и благовоспитанности, наши древние компромиссы между человеческим желанием и здравым смыслом? Возможно, мы в спешке выбросили их за окно, перекусывая на ходу в мчащемся куда-то автомобиле?

Культура еды в США давно была отброшена за ненадобностью как типичная для аристократии. Но на самом деле это не так. Культура свойственна человеку как виду. Нас превратила в людей способность не делать всего, что хочется, как это ни спорно. Генетически человек склонен к определенному поведению, в том числе и к такому, которое обществом осуждается: возьмем, к примеру, расизм или адюльтер. С умеренным успехом мы подавляем эти импульсы при помощи гражданских кодексов, религиозных ритуалов, родительских внушений — целый мешок трюков, которые мы называем культурой. Культура еды концентрирует коллективную мудрость народа, учитывает, какие растения и животные произрастают и водятся в данной местности, а также сложные способы сделать их вкусными. Это все исторически ведет к выживанию, хорошему здоровью, контролю за перепроизводством. Опасно жить, не имея этой культуры.