Америка глазами эмигранта. Том 2

И под конец апофеоз музыки, красок, огней, всеобщего ликования и грохота орудий. Фонтаны бьют в полную силу. Низко над землей зависают и медленно тают в ночи огромные шары, в небо врезаются длиннохвостые светящиеся кометы. Оглушительный грохот не только не пугает зрителей, но и ввергает их в экстаз. От того, что залпы производятся низко, на них сыплются остатки тлеющей упаковки от зарядов. Но все просчитано заранее, и никому еще этот полуогненный дождь вреда не причинил.

Обойти весь парк за день практически невозможно, а побывать хочется везде. По территории парка проложена железная дорога, но она детская. У каждого уголка свое «лицо», свои отличительные особенности. В «Фигурном саду», например, тисовые кусты подстрижены в форме геометрических фигур и разных животных, этакие живые зеленые скульптуры.

Его «Главная консерватория» по сей день считается одной из крупнейших оранжерей в мире. Огромные помещения со стеклянными высоченными потолками, с искусственными прудами, ручьями и скалами, имеют в плане квадрат (или колодец) с внутренним открытым двориком посредине. В них собраны растения по климатическим зонам. Кактусы, пальмы… тропики с лианами, коллекция орхидей, зал бонсай и т. д. и т. д. Рассказывать обо всех зеленых питомцах нет возможности, да и ни к чему. Но на одном, неизменно вызывающем у посетителей живейший интерес, стоит заострить внимание.

Во внутреннем дворике, в водоеме с подогревом обитают мистические лотосы и прекрасные водяные лилии: белые, кремовые, розовые, голубые, сиреневые, малиновые. Сады Дюпона не случайно открыты до 10 час вечера (по четвергам, пятницам и субботам). При солнечном свете в этом водоеме цветут дневные лилии, а с наступлением темноты поднимаются из глубины черных вод и распускаются на глазах ночные красавицы.

Среди них на воде лениво покачиваются гигантские зеленые «сковородки», с коричневым кантиком по краю, сверху ярко-зеленые, снизу фиолетовые. Это знакомая нам по фильмам, и еще – по Адлеру, Виктория регия – коронованная родственница российской кувшинки, уроженка Южной Америки. Там, на реке Амазонке, ее листья достигают 2 м в поперечнике. Благодаря мощным, решеткообразным прожилкам они могут выдерживать до 35 кг веса, в частности – сидящего и даже стоящего ребенка.

Виктория регия цветет громадными цветами, собранными из бесчисленного множества лепестков. Их цвета переливаются от белого, по краям, к нежно-розовым, переходящим к сердцевине в огненно-красный. Распустившийся цветок, источающий нежнейший аромат, может достигать одного фута в ширину. Чудо-растение было названо в честь английской королевы – «Виктория царственная». Для индейцев же это Апона – «птичья сковородка». А южноамериканские испанцы называют его водяным маисом. Они считают, что семена, которыми нашпигован плод Виктории регии, размером с кокосовый орех, не уступают по вкусовым качествам кукурузе.

Пьер Дюпон, обожавший экспериментировать с растениями, вывел путем скрещивания свою собственную разновидность зеленого гиганта. Так что в водоеме Консерватории посетителей встречает уже коренной житель Северной Америки – Victoria Longwood Hybrid.

Не менее интересно имение других представителей клана Дюпонов, находящееся в 6 милях к северо-западу от Уилмингтона, в живописной долине Брэндиуайн. Называется оно Музей-усадьба Уинтертур (Winterthur Museum & Country Estate) и пользуется особой славой и популярностью на всех уровнях, входя в десятку самых роскошных и известных загородных вилл Америки. Winterthur – это дивной красоты садово-парковый ансамбль с естественными лугами, прудами, рощами, холмами и цветами, плюс богатое собрание научных трудов и музей колониальной Америки, часть экспозиции которого определяется как один из лучших детских музеев.

Просторный, поначалу 20-комнатный, дом Winterthur построили для себя члены семьи Дюпонов еще в 1839 г. Долгое время он был просто богатым поместьем богатых людей. Дом и его угодья (2 500 акров земель) переходили несколько раз по наследству от отца к сыну, пока не попали к Генри Франсису Дюпону.

Генри с энтузиазмом занялся перепланировкой территории, разбивая сады, перекраивая на свой лад целые холмы, ручьи и пруды, чтобы придать им романтический вид старинного поместья. Помогала ему в этом подруга всей его жизни Мариан Коффин. Как большинство ландшафтных архитекторов-дизайнереров того времени, она находилась под влиянием классической архитектуры садов итальянского Возрождения, в основе которой лежала строгая симметрия и пропорциональность.