Америка глазами эмигранта. Том 2

Black Rock City – это и впрямь город-призрак, нечто, в основе своей, утопическое, запредельное. Он возникает из небытия, достигая в считанные дни невероятных масштабов, и также внезапно исчезает. За неделю до начала фестиваля в пустыню приезжает бригада Лари Харви и принимается за дело. На дне сухого озера появляется колоссальных размеров ромб. В ромб вписывается круг. В центре круга круглая площадь под названием Playa (Плая). На ней будут происходить все самые важные – огненные события. В центре площади, на возвышении сооружается деревянный человек, видимый отовсюду. Ночью, в свете прожекторов, он словно шагает по небесам.

Будущий город размечается не хаотично, а по определенному плану, основанному на принципе солнечных часов. От Burning Man разбегаются радиусы-улицы, обозначенные буквами алфавита. Их пересекают улицы, расположенные концентрическими кругами.

На площади Playa каждый год заново возводится Temple of Forgiveness («Храм Прощения») – воздушное, открытое солнцу и всем ветрам символическое сооружение, представляющее собой как бы духовно-энергетический центр всего города. Храм высокий, помпезный, занимающий большую территорию, и каждый год разный, хоть и возводится одними и теми же людьми. Он имеет четыре высоченных входа, а в центре алтарь. Здесь всю неделю burners будут писать письма усопшим, просить у них прощение за причиненные обиды, облегчать свою совесть и душу, освобождаясь от подспудного чувства вины и отрицательных эмоций. Похоже, Temple of Forgiveness – это уже серьезная заявка на создание не только собственной церкви, но и религии – религии свободных от условностей общества людей, как они это понимают.

Когда начнут съезжаться участники фестиваля, они займут пространства между радиусами и дугами, образуя основное «тело» города, сотканное из десятков тысяч всех видов машин (легковых, грузовых, венов, трейлеров, домиков на колесах), шатров и палаток, и примутся за собственное творчество.

Ровно неделю в городе-коммуне бьет ключом жизнь, стучат молотки, звенят голоса, круглосуточно не смолкает музыка. Переливаются всеми цветами ночные огни, разгуливают и разъезжают на велосипедах или на самодельных причудливых видах транспорта странно одетые или полностью раздетые люди (здесь никто никого не стесняется). Никто ни от кого не запирается. Можно войти в любой вагончик, в любой кампус и быть желанным гостем.

Каждый демонстрирует то, на что он способен. Здесь можно увидеть канатоходцев и акробатов, танцоров, музыкантов и певцов, модельеров и живописцев, дизайнеров и скульпторов… да, собственно, кого угодно и влюбом качестве. Велосипедов столько же, сколько людей – территория огромна, пешком не очень-то походишь, а обычными машинами пользоваться нельзя.

Случаются в пустыне и суровые песчаные бури со скоростью ветра до 80 км/час – палатки и легкие инсталляции становятся парусами. Идти тяжело, дышать тяжело. Если не запасся маской и очками и не успел добежать до надежного укрытия – тебе хана. Видимость падает настолько, что люди натыкаются друг на друга. Вслед за бурей может пролиться ливень. Но промокшая, покрытая разводами публика весело хохочет и пускается в пляс под двойной небесной радугой. А потом, за отсутствием душевых, гоняется нагишом за поливальной машиной.

Ни власти Невады, ни полиция не имеют доступа в «Город», поскольку это мероприятие частное. У фестиваля нет определенной цели, нет и жестких правил. Нет торжественного открытия и закрытия. В город-призрак не подведена ни вода, ни газ, ни электричество. Нет ни ресторанов, ни кафе, ни баров. Здесь не работает даже мобильная связь. Запрещено использование денег. Всё, что тебе нужно, ты должен привезти с собой. Это называется radical self-reliance – «полагайся только на себя».

На Burning Man может попасть любой желающий, заплатив стоимость пропуска, ограничений не существует. А получив право въезда, позаботиться о себе заранее – подготовить транспорт, воду и еду на неделю, одежду, убежище для ночлега, генератор для электричества, материалы для арт-инсталляции, если он намерен что-то сотворить, способы вывоза мусора и т. д.

То, чем там занимаются, получило название radical self-expression. «Радикальное самовыражение основано на вычленении подлинного себя, обмене опытом, вовлечении других в общую художественную игру, – философствует Лари Харви. – Мы просим людей обнажить в себе нечто личностное, интимное, уникальное из их собственного опыта, и поделиться этим с остальными. Мы говорим: Город Черной Скалы – это и есть вы!»