Америка глазами русского ковбоя

Со своим приятелем Бобом Бэйкером он поехал на вездеходе впереди меня и вскоре застрял в болотине, а мы с Ваней торжественно их объехали. Я даже издевательски предложил помощь по их вытаскиванию. Слава Богу, им удалось выбраться, а потом привезти выпивку и закуску, чтобы отметить благополучное прибытие. Здесь же застало нас второе в этом году лунное затмение. Уж что-то не к добру они навалились на бедняжку Землю.

Мы хорошо наотмечались, и, когда на следующее утро Гарольд привез горячий кофе и апельсиновый сок, это было почти в жилу. (Ну откуда ему было знать, что поутру лучше всего помогает огуречный рассол?!) Гарольд объяснил, как добраться до парома, и пригласил приехать в следующем году на новоселье.

По дороге к парому, в поселке Муклитео, меня остановил хозяин коптильни Рэй Мак-Кэнн и предложил взять с собой только что приготовленной лососины. Я не удержался и сразу же вцепился зубами в эту пахнущую, как в моей юности, плоть – вот так же пахла копченая корюшка, которой меня угощали рыбаки на Рижском взморье.

При въезде на паром возникла проблема оплаты транспортировки. Кассир не знал, к какому виду транспорта отнести мою повозку – такие, как моя, у него в ценнике не числились. Он сам предложил рассматривать ее не как «автомобиль с двумя осями», а всего лишь «велосипед с четырьмя колесами», и вместо восьми долларов взял с меня всего пять.

Ваня впервые стоял на качающейся палубе и вначале очень нервничал, пытаясь вырваться на простор. Его окружили со всех сторон автомобили, а их обитатели принялись угощать соседа вкуснятиной. Не могу сказать, что вел он себя прилично. За полчаса переправы успел оставить на палубе изрядное количество самого лучшего в мире навоза, но матросы дали мне лопату со шваброй, и, покидая паром, мне не было мучительно стыдно за себя и партнера.

Остров Видбей, на который мы высадились, был открыт в 1792 году капитаном Джорджем Ванкувером и назван в честь его боцмана Джозефа Видбея. В конце прошлого века он стал интенсивно заселяться фермерами и рыбаками. Государство успело оставить за собой большие участки побережья, где теперь устроены заказники и парки. Даже здесь фермы и ранчо уступают место дачным поселкам и загородным клубам. Население растет, но не так катастрофически, как на материке. Проселочные дороги все еще пустынны, живность не пугана, и островитяне живут, а не спешат жить.

Проезжая мимо торгового центра в Клинтоне, я завернул к русскому ресторану «Соня», но он оказался закрытым. Правда, соседи обещали сказать хозяйке о моем визите. Не успел я расположиться на ферме Шерли и Гордона Симонс, как приехала сама Соня Озерова и заявила, что не отпустит меня, пока не навещу ее ресторан. Она всего пять лет как приехала сюда из Санкт-Петербурга, поработала пару лет на хозяев, заняла деньги и открыла ресторан.

Было Соне лет пятьдесят, но ее энергией можно было заряжать аккумуляторы и освещать города. Она превратила ресторан в подобие парижского кафе, но с русской кухней и венской кулинарией. Стены были оклеены обоями в английском стиле Лоры Эшли, в подсвечниках горели разноцветные свечи, а музыка еле касалась ушей. В таком романтическом окружении хотелось любить и быть любимым.

Соня планирует открыть сеть подобных недорогих ресторанов европейского стиля по всей Америке, и я желаю ей успеха. В тот вечер она открыла ресторан только для меня и предложила заказывать из меню все, что захочется. Фантазия у меня не ахтишная, вот и попросил официантку подать устриц в белом вине, с сыром пармезан и кофе-эспрессо. Официантка Марина была русской иммигранткой из Латвии и рассказала, как латыши превратили русских во второсортных «гастарбайтеров» и всеми способами выпихивают из страны.

Давно мне не приходилось сидеть в русской компании, да еще с такими прелестными женщинами. На прощание они записали в дневнике: «Толечке и Ванечке от восторженных поклонников. То, что вы проскакали за 10 месяцев, другим не под силу за всю жизнь! Ваша будущая книга – это здорово. Удачи!»

Утром к месту моей ночевки приехали владельцы соседнего ранчо и пригласили остановиться у них на следующую ночь. Я с радостью согласился, потому что это было специальное ранчо для детей-инвалидов. Дети могли там покататься на лошадях или в повозках, поухаживать за животными и пострелять из воздушных пистолетов. На его территории был построен знакомый детям по ковбойским фильмам городок со зданиями банка, салуна и даже тюрьмы. Ранчо создано как часть программы Фонда помощи забытым детям. А главным его инициатором был пенсионер и бывший полковник авиации Дик Франциско.

На его адрес по ошибке пришло письмо, адресованное Деду Морозу. Маленький Крэг писал:

«Дорогой Дедушка Мороз, мама сказала, что на прошлое Рождество ты не смог найти наш дом. А мы с сестрой так тебя ждали! Пожалуйста, приди в этом году, мы хорошо себя вели. Мама говорит, что ты можешь опять заблудиться, и мы нарисовали для тебя карту. С любовью, Крэг.

P. S. Не оставляй подарков папе, он от нас ушел».