Америка глазами русского ковбоя

В поселке Арнольд хозяином моим оказался владелец зернового элеватора Фрости Фергюссон: местная знаменитость, краевед, патриот, хохмач, оптимист и добрейшей души человек. Было ему за семьдесят, но здоров был мужик: любил молодых женщин, танцы и народную музыку. Похоже, махнул он рукой на элеваторный бизнес и занялся описанием местечковых нравов, которые публиковал в еженедельной рубрике «Придумки Фрости», печатавшейся в районной газете. Одну из статей он дал мне почитать, привожу ее перевод:

«Дорогие друзья!

У меня есть хорошая новость для мужчин, женщин и детей, склонных к полноте. Я разработал программу тренировки и контроля за тем, что мы едим. С полгода назад я обнаружил, что толстею, и определенно решил с этим бороться.

Рассмотрев все существующие методики, я выбрал одну, хотя и медленную, но верную. Прежде всего я тщательно взвесился, записав время и день недели. После этого я принялся ежевечерне смотреть по телевизору народные и бальные танцы. По утрам я стараюсь не пропускать упражнения по разминке и гимнастике, если не устал после вечерних танцев и смог рано проснуться.

Я не забываю следить ежедневно за весом, который колеблется в пределах трех унций. В феврале я слишком много смотрел рекламы о вкусной и здоровой пище и в результате набрал лишних три килограмма. Так что нужно быть осторожным с тем, что смотришь по телевизору.

Возможно, через 20 лет я буду весить столько, сколько положено, если только рост мой к тому времени не укоротится. Если бы у меня был компьютер, то я бы смог посчитать, сколько же веса я должен потерять, если старость укоротит меня на пять сантиметров.

Поздравляю всех с наступающими праздниками.

P. S. Если указанные советы не помогают, больше смотрите по телевизору атлетические соревнования типа футбола».

Фрости решил повозить меня на грузовичке по окрестностям, где, кроме холмов и оврагов, ничего замечательного не было. Дорога шла по краю плато, внизу слева была засеянная долина, покрытая зеленым пушком всходов. А справа высились гигантские холмы и долины, напоминавшие гигантские бедра и груди матери-земли. Красота была в этих формах, оттенках желто-красных склонов и ручьев, бурливших на дне оврагов. Красота была в людях, собравшихся вечером в ресторанчике, чтобы пообщаться между собой и выразить симпатию к страннику, оказавшемуся в их краях.

Простившись с ними, я на следующее утро, через километров десять дороги, встретил Джеральда Тиммермана, ехавшего на своем «мерседесе» в противоположном направлении. Углядев такую невидаль, как лошадь с телегой на дороге, он развернулся и подъехал к нам. Подойдя, поставил ногу в ковбойском сапоге на колесо телеги так, словно он и был ее хозяином. Повадки у него – как у человека, привыкшего отдавать, а не исполнять команды. Что-то интригующее было в его поведении, и я спросил:

– Извините, а из чего у вас сапоги сделаны?

– Это страусиная кожа, очень прочная, вот уж третий год ношу.

Слышал я, что такие сапоги под тысячу стоят, только богатые могут позволить себе их купить. А Джеральд бедным не был. Его семья владеет ранчо в Спрингфилде, штат Небраска, а кроме этого еще несколькими ранчо в западных штатах. Есть у них небольшой мясокомбинат в Орегоне, так что как-то перебиваются.

Джерри решил помочь со следующей ночевкой и поехал впереди меня на поиски ранчо или фермы. Через час встретили нас у поворота на ранчо Ларри и Ди Мейер.

Помимо скота они разводят бельгийских тяжеловозов, таких же, как и Ваня. Земли в этих краях тощие, и даже искусственный полив не дает существенной прибавки урожая. Несколько сот голов скота находят прокорм в лощинах и руслах пересохших ручьев, но и этого не хватает, и приходится прикупать сено у соседей.