Америка глазами заблудшего туриста

На заправочной работали двое итальянцев, больших любителей потрепаться. Доставка им пива, сигарет и прочих мелочей никогда не ограничивалась передачей заказанного и подписанием ордера: они всегда имели тему для разговора. Меня встречали шумными приветствиями, называя агентом КГБ, а я приветствовал их как солдат Коза Ностра. Моё появление в маленьком магазинчике при заправочной всегда сопровождалось обязательным шумным обменом приветствиями, из серии: коммунизм победит! Мафия — бессмертна!

Случайные покупатели, если таковые оказывались в этот момент в магазине, с любопытством наблюдали за нами, гадая о наших акцентах и степени вменяемости и серьёзности участников. Однажды в магазине оказалась бабуля, возраст которой уже не поддавался определению. Она ещё работала кем-то в нашем пансионате и приезжала на работу на своём специальном трехколесном велосипеде с торчащим позади флагом США. Бабуля, умственно уже впала в глубокое детство, но пока ещё крутила педали своего велосипеда и упрямо участвовала в жизни общества.

Будучи знакома с одним из этих итальянцев, она стала допрашивать: действительно ли я коммунистический агент? Мы не могли травмировать тронутое маразмом сознание бабушки, признались ей, что мы так шутим. Но подозрение уже закралось. Итальянец поспешил перевести разговор на другую тему. Представив меня бабушке, он серьёзно заговорил с ней о том, что я именно тот человек, который может скрасить её одиночество. Бабуля оценивающе осмотрела меня и спросила итальяшку: хорошо ли он знает меня, и надёжный ли я человек? Тот поклялся и советовал ей, не раздумывая, вступать в законный брак со мной. Обещал ей быть крёстным отцом нашему первому ребёнку. Другой итальянец корчился от смеха над кассой. Бабуля заинтересовалась, согласилась подумать, посоветоваться с детьми и внуками и дать ответ.

Также мне приходилось посещать во время работы отсек утилизации. Это было отгороженное место, где размещались пресс и упаковочная машина для паковки бумажных и прочих отходов. Мы свозили туда упаковочные картонные отходы.

Работали там двое-трое очень чёрных ребят неопределенной национальности. В их задачу входило сортировать свозимый хлам: пластик, стекло, бумагу… и упаковывать это добро. Из начальства туда редко кто заглядывал, поэтому работники чувствовали себя комфортно.

Мои картонные поставки были им по душе. От них лишь требовалось закладывать коробки под пресс.

Мы не знали имён друг друга, да и говорить нам было не о чём. Мы лишь обменивались приветствиями: «Hi! Big Boss Man.»

Внешность ребят не украшала территорию пансионата, и вероятно, им не рекомендовали разгуливать в своей замызганной одёжке среди отдыхающих гостей. Тем не менее, работникам приходилось выползать из своего офиса, и если мы встречались, то всегда обменивались приветственными вопросами:

— How are you, Big Boss Man?

— I'm very buisy today, — обычно отвечал чёрный Garbage Man с наигранной серьёзностью. Мои сотрудники, наблюдая подобные сцены, отмечали наш производственный юмор. Шуточный ярлык Big Boss Man устойчиво обрёл уважаемый статус среди прочих работников метлы, тачки и утилизации. Во многих местах, куда я доставлял продукты, ко мне обращались не иначе, как ВВМ.

Однажды, я пришёл к семи утра на работу, а у нашей конторы торчал парень, явно кого-то поджидающий. Более того, он был наряжен в футболку, какие выдавали работникам нашего отдела. Видя, что я открываю контору, он обратился ко мне:

— Доброе утро! Меня зовут Larry.

— Привет, а я Сергей.

— Пардон, как ты сказал твоё имя?

— Сергей, — привычно повторил я.

— И ты работаешь здесь?

— Да, я утренний босс этого отдела.

— Понятно. Я тоже поступил к вам на работу, и мне назначили начинать с семи утра.

Я успел лишь выразить ему своё удовлетворение и собирался ввести его в курс утренних дел, как в контору прибыл Джон. Он обрадовался тому, что мы уже познакомились, и начал с торжественного введения работника в почётную должность. Объявил Ларри, что первое время тот поработает в паре со мной, и что тому здорово повезло, так как напарник-наставник у него не простой, а русский. Возможно, шпион.

Ларри выразил свою заинтересованность этим фактом и признался нам, что он сам тоже впервые во Флориде и чувствует себя здесь, как иностранец.

Приехал он лишь пару дней назад с Аляски. Я заметил, что он приехал на автомобиле почти из России, и мы, в какой-то степени, соотечественники. Ларри не понял, почему я записал его в свои земляки, а Джон, большой знаток истории CCCР, лишь наблюдал за нашим диалогом и посмеивался.

На всякий случай, я спросил Ларри, не говорит ли он по-русски. Мой вопрос его лишь удивил.