Америка глазами заблудшего туриста

На теннисных кортах, по-прежнему, через свои сетки гоняли мячи китайские и русскоговорящие теннисисты-любители разных возрастов. Некоторые кадры были уже знакомы мне. Закончив игру, игроки, как и прежде, снимали сетку и уносили её с собой.

Ночевал я в одной комнате с Сашей. О нём я узнал, что он из Киева и здешняя работа на стройке его уже изрядно достала. А последнее время ещё и жена требует возвращения. Так что, он был близок к тому, чтобы вернуться домой. Он уже и покупки начал делать. Присмотрел себе какой-то музыкальный центр и готов был обсудить со мной преимущества выбранной модели. Я уже полгода не общался со своими соотечественниками, и мне было интересно поговорить обо всём этом.

А на следующее утро я посетил CitiBank и сделал вклад на свой счёт в виде чека от Barnett Bank. Чек приняли без вопросов.

Затем я зашёл в несколько агентств по продаже авиабилетов и поинтересовался ценами.

До Одессы можно было перелететь только Австрийскими авиалиниями через Вену и цены назывались 600–650 долларов за билет в один конец. До Киева вариантов было много. Из всего предложенного, наиболее приемлемым был рейс финской компании Нью-Йорк — Хельсинки — Киев, за 400 долларов в один конец.

С покупкой билета я не торопился. Мне надо было дождаться перевода денег по чеку, и вообще, стояла чудная погода, располагающая к прогулкам.

В газете New York Times среди объявлений о работе я вычислил одно предложение, заинтересовавшее меня. Некая компания Ace Record, занимающаяся торговлей музыкальной продукции, открыло новое отделение в Нью-Йорке и приглашало на работу активных людей. Оплата от 400 в неделю, а также бесплатные билеты на музыкальные концерты, проходящие в Нью-Йорке.

Для контакта указывался телефон.

Я позвонил туда. Ответила женщина. На мой вопрос относительно предлагаемой работы, она пригласила на собеседование. Я продиктовал своё имя, и она назначила мне дату и время.

Вечером, когда все ребята вернулись с работы, в гости зашёл сын хозяина квартиры. Это был парень лет 35, с первого взгляда было видно, что ему крайне неловко ходить сюда и выяснять отношения по поводу рентной платы. Он оказывался в уязвимом положении, попадая в окружение иностранных арендаторов, предъявляющих ему претензии вместо выдачи желаемой рентной платы. Я понял, что он уже неоднократно посещал их и уходил отсюда ни с чем.

Теперь и я оказался участником этого затянувшегося спора. Ребята просили разъяснить ему, что рентная плата за два месяца будет выплачена только после того, как смеситель в ванной будет исправно функционировать.

Парень обрадовался, когда я заговорил с ним. Я начал с того, что временно остановился здесь на месте отсутствующего Юрия. Коротко упомянул, что когда-то более года назад, мне уже приходилось по просьбе его отца передавать ребятам его замечания по поводу бытовых отходов…

Обстановка заметно потеплела, парень заявил, что он рад моему возвращению в Бруклин и он благодарен мне за участие. Я заверил его в том, что ребята готовы рассчитаться за пользование квартирой, и он воспринял это с заметным облегчением. Однако, после обмена любезностями, я пригласил его в ванную комнату и продемонстрировал нефункционирующий смеситель. Объяснил, что жильцов не устраивает холодная или очень горячая вода в отдельности, они хотят регулировать это с помощью смесителя.

Тот выслушал меня, и переспросил, действительно ли после устранения этого недостатка он сможет, наконец, получить рентную плату? Ребята обещали. Договорились, что в субботу в определенное время он приведёт сюда мастера.

На этом мы и расстались без каких-либо признаков конфликта.

После его ухода ребята обсуждали эту ситуацию, и при этом упоминался вариант сохранения более тысячи денег путем тихого переезда на другую квартиру. Однако, все признали, что переезд и аренда другой квартиры дело хлопотное и потребует не меньших расходов. Учитывался и моральный момент такого шага.

Днём я уезжал в Нью-Йорк и убивал время, гуляя вдоль и поперёк острова. Мне показалось, что за прошедший год здесь многое изменилось в худшую сторону.

Улицы, на мой взгляд, стали грязнее, среди мелких магазинчиков появилось много лавочек, торгующих откровенным барахлом, у входа в которые торчали зазывалы колумбийской внешности. Среди привычных уличных попрошаек я встретил чёрного брата, который приставал к прохожим с традиционной просьбой. Но протягивал не обычный бумажный стаканчик, а трехлитровую жестяную консервную банку! Я видел в этом симптом нехороших перемен. Город становился всё менее пригодным для проживания в нём нормальных людей.

Отыскивая людей, которых я здесь знал, вспомнил о Владе. Перед моим отъездом он всеми своими средствами и мыслями стремился к обретению легального статуса. Последнее, что я слышал о нём, это о его госпитализации в связи с неосторожной ездой на велосипеде. Очень хотелось узнать хоть что-то о нём.