Америка и американцы

Один из способов, при помощи которого колледжи сберегают теперь деньги, — это делать продолжительнее рождественские каникулы. Некоторые учебные заведения послали своих студентов по домам в середине декабря и сказали им, чтобы не возвращались обратно до февраля. Много пишется о высокой стоимости обучения в Соединенных Штатах, и совсем ничего не говорится о высокой цене содержания подростка, когда он находится вне школы.

— Учебные заведения в нашей стране, — сказал мой сосед Тапперуэр, — не занимаются своим делом.

Весь смысл отправки ребенка в колледж именно в том, чтобы услать его либо ее из дома на насколько возможно долгий срок. А теперь, чтобы сберечь монету, колледжи предоставляют студентам все более и более затяжные вакации, и это меня буквально разоряет. Я могу выдюжить плату за обучение, могу платить за содержание, давать деньги на книги и одежду, но у меня нет средств на содержание детей в то время, которое они проводят дома.

— Знаю, о чем ты думаешь, — сказал я. — Рождественские каникулы обходятся тебе дороже, чем степень бакалавра искусств.

— Послушай‑ка, — заметил Тапперуэр, —когда я ходил в школу, у нас был только уик–энд на рождество и неделя весенних каникул, а занятия кончались в середине июня. Теперь же каникулы длятся так долго, что школьный год состоит, по существу, из перерывов в учебной программе.

— Ладно, зато повидаешь своих ребят, пока они будут дома.

— Кто их увидит? Леонард спит целый день и затем пропадает на всю ночь. Мэри, кажется, в Саратоге, Фред катается на лыжах, а Эбигайл забрала мою автомашину и исчезла еще в прошлый четверг. Я подсчитал, что это обходится мне не меньше двух тысяч долларов.

— Колледжи не имеют права перекладывать на родителей свои инфляционные невзгоды, — сказал я. — Если они взяли твоих ребят на четыре года, то должны их содержать.

— Меня убивают даже не денежные расчеты, а отношение самих детей. Они живут в доме, но считают себя временными визитерами со всеми правами и привилегиями гостей. Если ты попросишь вымыть посуду, сходить в бакалейную лавку или убрать постели, они тотчас напоминают, что у них каникулы. Хотел бы я знать, когда прекратится эта свистопляска с вакациями?

— Ты вправе задать такой вопрос, — сказал я Тапперуэру. — Мне кажется, что колледжи и университеты должны вернуться к старому расписанию. Если даже это отразится на плате за обучение, комнату и питание, все же обойдется дешевле, чем держать ребят дома.

— По крайней мере ты будешь знать, где твое место, — согласился Тапперуэр.

— А что случится, если ты скажешь своим детям: «Видите, это не моя вина, что колледжи увиливают от ответственности, посылая вас домой на столь продолжительное время. У меня нет средств на это. Почему бы вам не устраиваться самим?»

— Но, — воскликнул Тапперуэр в ужасе, — они же тогда останутся дома навсегда!

— Ну и что?

— Ты не знаешь моей жены. Она поднимет такой крик!

ГДЕ ОНИ ТЕПЕРЬ?

Исследование, проведенное недавно Гарвардским университетом, показало, что многие выпускники высших учебных заведений Америки настолько не уверены в своем будущем, что благосклонно относятся и даже приветствуют работу, связанную с физическим трудом, которая не предъявляет к ним высоких интеллектуальных требований.

Эта проблема не представлялась мне достаточно серьезной до тех пор, пока я не попал на званый обед и не услышал в этот вечер разговоры гостей о том, что происходит с их потомками.

— Как поживает ваш сын Питер? — спросила одна дама другую.

— Превосходно! Вы знаете, он в прошлом году получил степень доктора философии Колумбийского университета.

— Это замечательно. Он преподает?

— Нет. Работает на свиноферме в Айове.

— Кстати, что с Кэтлин?

— О, она прослушала курс изящных искусств Вассарского колледжа и очень довольна.

— А что она делает?

— С двумя подругами занята перекрашиванием старых блузок в подвале одного из домов в итальянском городе Флоренция.

Один из гостей сказал другому:

— Последнее время я что‑то не вижу вашего сына Джорджа, чем он занимается?

— Джордж завершил образование в Массачусетском технологическом институте, — с гордостью заявил тот. — Теперь он стал инженером–электриком.

— Вербовщики крупных фирм, должно быть, сделали ему выгоднейшие предложения?

— Так оно действительно и было, но парень взялся за другую работу — водит такси в Бостоне и утверждает, что это дает ему больше времени для размышлений о проблемах электротехники.

— Будете писать ему, — сказал один из присутствующих, — передайте привет от моего сына Олдена.

— Олден? Я слышал, что он с отличием окончил архитектурный факультет при Йельском университете, не так ли?

— О да, и мы очень им гордимся. Потребовались большие усилия, чтобы его продвинуть. А чего нам стоило его учение! Не меньше двадцати тысяч долларов.

— Это же великолепное вложение капитала. В один прекрасный день вы сможете показать на красивое здание и сказать: «Это построил мой сын!»

— Сомневаюсь! После Йельского университета Олден решил стать плотником. Он теперь работает на мебельном предприятии в Западной Вирджинии — приделывает ножки к стульям.