Америка-мать зовёт?

Когда Марина задерживалась на работе, Роб делал вслух предположения, что она нашла себе здорового богача и изменяет с ним. И выжидающе смотрел на ее реакцию. Марина не возмущалась, не спорила, не доказывала с пеной у рта, что он обвиняет ее зря. «Да, изменяю тебе, медовый, с унитазными щетками!» — выдавливала она из себя сарказм, как зубную пасту из тюбика.

Роб, как пригретая змея, жалил ее — давал пощечины за какие-то выдуманные его больным умом измены! Конечно, молодую женщину нужно удовлетворять, а он не мог. И не хотел.

А Марина? Робу начинало казаться, что жена относится к типу женщин, которые как амебы: вроде и простейшие, на вид с ними все ясно, а все время меняют форму. Или это свойство иммигранток, которым просто необходимо влиться в новую среду и американизироваться? Жена вставала по будильнику, этакая всегда пунктуальная и обязательная, его тошнило от этого качества. Он по жизни частенько не слышал будильник и опаздывал на работу. У него не получалось запрограммировать себя так, чтобы встать за пять минут до звонка этого вражины, чтоб заткнуть его глотку… Марина заваривала кофе, подносила ему в его любимом бокале с изображением мультяшного тасманского дьявола, сообщала, какой день недели и число, не забывала отправлять открытки к праздникам своей и его родне, покупала ему сигареты и ответ на любой вопрос начинала американским: «Да, медовый?» Она была покорной женой, как учила Библия. А Роб копался в сумочке жены под предлогом необходимости навести там порядок. Кошелек, памперс, влажные салфетки, бутылка с водой, тампакс, конфетка… Никакой косметики, духов или средств защиты от СПИДа…

Роб просматривал историю ее телефонных звонков на мобильном и научился переводить на английский электронные письма ее матери. Этакий цензор-шпион, ищущий, как бы уличить неверную жену. Марина поражалась его наивности: она давно открыла себе новый электронный ящик и могла проверить его на работе, а также могла пользоваться мобильным и стереть при желании все — и входящие, и выходящие — звонки его отца-священника, например, которого она держала в курсе событий. А кого еще ей оставалось держать в курсе? Не свою же мать, которая все равно ничем не могла бы помочь.

Когда Марина выписывала чеки, чтобы оплатить счета, или звонила в офис врачам Роба, он восклицал: «Ты моя лучшая компьютерная программа! Я тебя слепил! Ты будешь идеальной женой для своего второго мужа». Марину не покидало чувство, что и она, и дети ему нужны лишь для самоутверждения. Как медаль спортсмену, как открытие исследователю. Мат и злоба в адрес жены и детей усиливались. Марину выворачивало наизнанку, когда он обзывал ребенка за то, что тот пролил молоко или не мог аккуратно выводить буковки в тетрадке. У него были какие-то завышенные требования ко всем, кроме себя.

Роб вспоминал за ужином, как его мама всегда накрывала стол, не забыв положить салфетки, вилки, ложки и ножи, как будто он вырос во дворце с аристократическими порядками. Марина его воспоминания расценивала как критику, мол, она недостаточно старается для своей семьи, ножи она никогда не подает на стол! Оседлавшая английский как ковбой темную лошадку, она парировала муженьку, что в ее семье папа варил кофе по утрам, готовил завтраки и свежевыжатые соки из морковки, граната и яблок, и не брезговал возиться на кухне. «Я не твой папа!» — обижался Роб. И она вздыхала: действительно, таких отцов, как у нее был, днем с огнем поискать надо. Она скучала по папе. И по детству, когда часами валялась на диване с книжкой в руках и представляла себя в других мирах писателей-фантастов Рэя Брэдбери, Станислава Лема и Герберта Уэллса.

Как-то за ужином Крис спросил маму, почему она не может выйти замуж за дядю Алекса, такого классного и веселого? Роб побледнел от этого вопроса. Значит, так его собственный ребенок не любит и боится, если ему нужен другой папа?

Роб жаловался своему психологу на жену. Он удивлялся, как Марина на работе может быть супервайзером, когда дома у них чуть ли не свинарник. И раковину кухонную после мытья посуды она насухо не вытирает, и после переезда не все коробки распакованы в гараже, и травку покосить ей лень, весь двор зарос… И что он ходит дома босиком, а она в тапочках, и после работы, как сготовит ужин и уберет кухню, почти все время забывает подмести пол! Это его выводит из себя — крошки топтать! На эти возмущения психолог парировал: «Если вам не нравится мусор на кухонном полу, вы сами подметите как взрослый человек, а не безрукий-безногий инвалид, которому памперсы меняют. А то, что у супервайзера — звезды уборок — дома нет идеальной чистоты, так это нормально. Дом — это место, где люди хотят расслабиться, поспать, отдохнуть. Прийти в себя после тяжелого рабочего дня. Многие шеф-повара после дня у плиты в ресторане вовсе не бросаются на кухню дома, чтобы удивить себя и семью кулинарными изысками. Понимаете?»