Америка несбывшихся чудес

У читателя уже, возможно, возник недоуменный вопрос: а как же райские реки? Если в Библии ясно указаны Евфрат и Тигр (Хиддекель), то каким это образом их истоки могут находиться в Индии, а то и на Молуккских или блаженных островах? С чем с чем, а с реками Эдема у средневековых космографов никаких проблем не возникало. Дело в том, что в землеведении той эпохи утвердилась теория, согласно которой реки, берущие начало в одном месте, могли где угодно уходить под землю, протекать по подземным каналам огромные расстояния и возвращаться на поверхность за тысячи миль от истока.

Исидор Севильский утверждал, что четыре райские реки спускаются под землю прямо за пределами сада Эдемского и появляются на поверхности в дальних краях; и это авторитетное мнение получило отражение на некоторых средневековых картах. Французский философ Пьер Абеляр (1079–1142) полагал, что в Эдеме течет всего одна река, которая разветвляется на четыре потока за стенами райского сада; затем эти потоки исчезают под землей, а названия, данные им, относятся только к тем участкам рек, которые текут от выхода из-под земли до моря.

Поскольку две указанные в Библии реки (Гихон и Фисон) так и не были точно идентифицированы, то изложенная теория легко позволяла отождествлять их с какими угодно великими реками. Мандевил придерживается самой распространенной теории: Фисон — это Ганг, Гихон — Нил; но были и другие мнения, когда в качестве истекающих из Эдема рек назывались Инд с Гангом и даже Янцзы с Хуанхэ.

Как говорилось, Новый Свет одним махом отобрал у Индии ее «чудеса». Но перво-наперво он отобрал у нее земной рай. Случилось это в августе 1498 г.

По своему духовному складу Колумб относился к ныне редкостному, а в ту пору весьма характерному типу людей, которые сочетали практицизм с мистицизмом. Что касается первого, то достаточно упомянуть весьма постыдный факт: видя, что заокеанские земли не приносят обещанных богатств, Колумб предложил королевской чете обращать индейцев в рабство. Вместе с тем Адмирал был истово религиозным человеком и, не будет преувеличением сказать, духовным подвижником. В составленной им книге библейских пророчеств он прямо заявляет: «Мой замысел достичь Индий осуществился вовсе не благодаря расчетам, математике, картам: просто исполнилось то, что предсказал пророк Исайя». Колумб искренне верил в свою божественную миссию — принести свет христианства язычникам и уповал на свое имя (букв.: — «Христа несущий»); он рвался к богатствам востока отнюдь не только за личной наживой — нет, он надеялся, что эти богатства будут использованы на организацию нового крестового похода для отвоевания Гроба Господня; наконец, он чаял проложить кратчайший путь к земному раю. По многим косвенным признакам можно сделать вывод, что поиск земного рая Колумб полагал одной из важнейших целей своих экспедиций; но, будучи достаточно здравомыслящим человеком, он понимал, что под эту высокую цель из монархов деньги не выбьешь, и благоразумно помалкивал. Вот золото Индий — другое дело.

Первые же впечатления Колумба от новооткрытых земель дышат предощущением близости земного рая: «Да поверят мне Ваши Высочества, что земля эта самая лучшая и изобильная, ровная и благодатная из всех земель, что есть на свете»; «…и так все прекрасно вокруг, что я не знаю, куда мне следует направиться в первую очередь…»; «Над бухтой — прекраснее ее еще не видели человеческие глаза — вздымались высочайшие горные цепи, и по склонам их струились чудесные ручьи»; «…здесь все было прелестнейшим на свете…» Так можно описывать земной рай, и не случайно одну из долин Эспаньолы Адмирал назвал Райской. Наконец, он прямо указывает на близость земного рая: «Правду возвещали святые богословы и мудрые философы, — рай земной находится на рубежах востока, потому что именно там лежит местность с мягчайшим климатом. Земли, ныне открытые… — это предел востока». При виде каждого нового острова Колумб все больше укрепляется в убеждении, что предначертанное ему открытие земного рая сбудется. И оно сбывается в августе 1498 г., во время третьей экспедиции за океан.

На сей раз Адмирал, пересекая океан, пошел от островов Зеленого Мыса более южным курсом. Тридцать первого июля в голубом мареве показались три горные вершины. Колумб уже заранее решил, что первую же землю, открытую в этой экспедиции, он назовет в честь Святой Троицы, и, глядя на три горы вдалеке, вновь убеждается в том, что Господь содействует его великим помыслам.