Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

Помимо чисто военных методов противостояния террористической угрозе Белый дом исходил из представления о необходимости и возможности смены опасных для себя авторитарных режимов через поддержку социально-экономических реформ и демократических движений в отдельных государствах. В этом контексте была разработана концепция Большого Ближнего Востока (от стран Центральной Азии до Атлантического океана). Весь этот регион рассматривался американскими идеологами того времени как территория хаоса и возможный источник угроз радикального исламизма, и потому становился важнейшим полигоном для апробации идей распространения демократии. Этот подход стал определяющим в Стратегии 2006 г.[374]

Неудачи, преследовавшие американцев в Ираке, резкое ухудшение образа США на Ближнем Востоке, общее внешнеполитическое перенапряжение и глобальный кризис 2008 г. заставили команду президента Б. Обамы пересмотреть многие подходы к ближневосточной политике. Американский лидер попытался отказаться от жесткого произраильского курса, заявив о необходимости не только обеспечения безопасности Израиля, но и учета национальных чаяний палестинского народа на обретение государственности (этому была посвящена, в частности, Каирская речь Б. Обамы в 2009 г.). Однако результаты политики Вашингтона на Ближнем Востоке в период правления Б. Обамы оказались если не провальными, то близкими к ним. На фоне этих неудач наметилось снижение доверия к США со стороны их традиционных союзников в регионе, прежде всего Израиля и арабских монархий Залива, откровенно считавших американского президента предателем.

Деятельность Д. Трампа на Ближнем Востоке была направлена одновременно на снижение затрат на региональную политику, отказ от многосторонних форм взаимодействия в пользу двусторонних и укрепление доверия к США со стороны их традиционных союзников. В соответствии с этими задачами произошел резкий разрыв с иранской политикой Обамы и был взят курс на сдерживание Тегерана. Одновременно американцы отказались от сбалансированной позиции в ближневосточном урегулировании в пользу последовательной произраильской линии. В этом контексте Белый дом заявил об окончании осло-вашингтонского процесса и предложил новый план урегулирования — «Сделку века», которая не учитывала интересов палестинской стороны. Другим результатом политики Д. Трампа можно считать заключение так называемых Авраамовых соглашений между Израилем и рядом арабских государств (ОАЭ, Бахрейном, Марокко, Суданом) и попытки сколотить антииранскую коалицию.

Ближний Восток и Северная Африка неоднократно являлись объектами прямой военной агрессии Вашингтона. Примерами могут служить кампании США в Персидском Заливе (1991 г.), вторжение в Ирак (2003 г.), участие США в ливийской кампании НАТО (2011 г.), ввод войск на территорию Сирии (после 2014 г.). По мере наращивания в регионе американского военного потенциала росли и аппетиты Белого дома. Если «Буря в пустыне» была направлена на защиту американских интересов в Персидском Заливе, ослабление режима С. Хусейна и изоляцию Ирака, то иракская кампания 2003 г. уже была нацелена на смену иракского правящего режима и трансформацию политической системы по американским лекалам. Однако такой политический инжиниринг оказался чрезвычайно затратным и неэффективным.

В ливийской кампании 2011 г. США играли вторичную роль и, главным образом, стремились не позволить перехватить лидерство в Ливии европейским союзникам (прежде всего Франции и Италии). В Сирии кампания была начата под предлогом борьбы с ИГИЛ, однако привела фактически к установлению прямого американского контроля над зонами нефтяных месторождений к востоку от Евфрата и в самопровозглашенной «зоне безопасности» Ат-Танф у иракской границы. Это позволило США не только заниматься разграблением природных ресурсов Сирии, но и оказывать постоянное военно-политическое давление на Дамаск, который лишился контроля над частью территории.

В случае невозможности формирования благоприятной для себя системы отношений США неоднократно провозглашали те или иные политические режимы изгоями или относили их к оси зла, что предполагало осуществление системной политики их изоляции и подавления. В разное время к этой категории относились Ливия, Сирия, Ирак, Иран, Судан. В целом, можно заметить, что политические инструменты американской гегемонии в последние годы показывают снижающуюся эффективность. Союзнические отношения США с ОАЭ не обеспечили их полной поддержки американской линии в контексте конфликта на Украине, Саудовская Аравия не стала наращивать объемы производства нефти. Попытки изоляции Ирана и Сирии также не увенчались успехом, более того, Сирия демонстрирует тенденцию к реинтеграции в региональную систему отношений.