Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

Правы ли эти и другие критики современного государственного строя в США, предъявляющие свои претензии к американской демократии с совершенно разных политических флангов? Ответ на этот вопрос требует серьезного анализа. И, как представляется, наилучшим подходом будет рассмотреть современный политический и общественный строй США не через призму политологических категорий, сформулированных Далем, Миллсом и десятками других исследователей (хотя их, безусловно, нужно держать в уме), а с точки зрения того, в какой мере сегодня реализуется великое завещание Авраама Линкольна, составляющее краеугольный камень мифа об «американской демократии».

Иллюстрации к главе 23

А. Линкольн в Геттисберге произносит свою знаменитую речь.

Выдающийся исследователь демократии Р. Даль.

Критик современного политико-экономического устройства Запада Дж. Стиглиц.

Статуя Свободы — один из символов американской демократии.

Тюремная фотография Д. Трампа.

Глава 24 Власть народа?

«Власть народа» является первой и, возможно, ключевой составляющей линкольновской формулы. Представление о народе как о главном источнике власти и о возможности любого американца принять участие в отправлении этой власти, внести свой вклад в формирование политики и реализацию судьбоносных для страны решений — это неотъемлемая часть американского мировоззрения. Сам Линкольн своей судьбой дал хрестоматийный пример выходца из низов, «человека, который сделал сам себя», дошедшего до вершин власти и выполнившего историческую миссию — преодоление раскола внутри страны и предотвращение ее распада. Сын разорившегося фермера, выросший в скромной хижине, в которой он вечерами при свете лучины занимался самообразованием после изнурительной работы, достигший всего благодаря силе духа, целеустремленности, дисциплине и кристальной честности («Честный Эйб» — одно из его знаменитых прозвищ), Линкольн собственной биографией заложил основу «мифа о бревенчатой хижине», согласно которому каждый американец, независимо от своего достатка или положения в обществе, может занять президентское кресло, не говоря уже о менее высоких постах[437]. Значительная часть любого школьного учебника истории, по которому учатся американские дети, состоит из бесконечных историй о президентах, министрах, генералах, сенаторах и конгрессменах, росших в бедных семьях и уже с ранних лет столкнувшихся с нуждой и лишениями, которые они смогли преодолеть благодаря своему упорству. Вывод очевиден — такое возможно только в Америке, «стране подлинной демократии».

Тем не менее уже не одно поколение исследователей отмечает, что этот живописный миф имеет мало общего с действительностью. В действительности американская «демократия» с первых десятилетий существования США была пронизана кастовостью. Как мы помним, первым условием вхождения в круг «избранных» уже в XVIII веке считалась принадлежность к колониальной аристократии, ведущей родословную от первых поколений переселенцев. Отцы-основатели США мыслили новое государство в первую очередь как республику, но не как образец народовластия (античные мыслители, напомним, это вполне допускали). Более того, сама мысль о том, чтобы вручить народу возможность влиять на решения власти, была для них пугающей. А. Гамильтон и Дж. Мэдисон в сборнике статей «Федералист», одной из ключевых книг эпохи борьбы за независимость, писали о «полном исключении людей, во всем их коллективном качестве, от любого участия» в управлении государством. Вместо этого им должны руководить избранные, чья «мудрость», подчеркивал Мэдисон, «способна лучше различить истинные интересы их страны». Другого отца-основателя, третьего президента США Т. Джефферсона, «более всего пугало представление о господстве в обществе неимущих масс, людей, стремящихся изменить существующий социальный порядок в своих собственных корыстных интересах». Говоря коротко, основоположники американского государства видели в демократии скорее власть толпы, которой стремились из-бежать[438].