Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

При этом в документе заявлялось, что «не существует какого-то универсального, применимого во всех ситуациях подхода к сдерживанию». Из этого следовало, что «Соединенные Штаты будут применять оптимизированный с учетом конкретных задач и гибкий подход к эффективному сдерживанию, в зависимости от вида противника, характера угроз и конкретной ситуации».

Несмотря на то, что в Обзоре отмечается готовность Вашингтона рассматривать возможность использования ядерного оружия только в исключительных обстоятельствах для защиты жизненно важных интересов США, их союзников и партнеров, в нем содержится важная оговорка: «Если сдерживание не принесет желаемых результатов, Соединенные Штаты постараются положить конец любому конфликту с минимально возможными потерями и на максимально выгодных условиях для США, наших союзников и партнеров».

Еще более расплывчатое определение условий применения американского ядерного оружия содержится в дальнейшем тексте: «В целях эффективного сдерживания Соединенные Штаты намерены возлагать всю ответственность на любое государство, террористическую группу или других негосударственных субъектов, поддерживающих террористов или способствующих получению или использованию ими ядерных устройств. Хотя роль ядерного оружия США в противодействии ядерному терроризму ограничена, наши противники должны понимать, что террористическая атака с применением ядерного оружия против Соединенных Штатов, наших союзников и партнеров будет считаться "чрезвычайной ситуацией", в которой Соединенные Штаты не исключают возможности принятия крайних мер в качестве ответного удара».

Принятые администрацией Д. Трампа доктринальные документы вызвали множество вопросов. Особенно это касалось положений, определявших порядок применения ядерного оружия Вашингтоном. Вместо четкого разъяснения (как это сделано, например, в принятых в 2020 году Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания) американцы пошли по пути туманных намеков и запутывания читателя (видимо, умышленного).

Таким образом, США оставили за собой право единолично определять виновного, в частности как они указали на Россию, якобы вмешавшуюся в президентские выборы в этой стране в 2016 году. При таком подходе цена ошибки — развязывание ядерной войны со всеми вытекающими последствиями для человечества.

После поражения Д. Трампа на выборах 2020 года администрация Дж. Байдена была вынуждена считаться с качественно новой ситуацией в мире и в самой Америке, однако делала это в духе отжившей политики с позиции силы. В Стратегии национальной безопасности, обнародованной в октябре 2022 года, была заявлена демагогическая цель по созданию «открытого, свободного, процветающего и безопасного мира», хотя в реальности речь шла о сохранении американского лидерства путем «победы в соревновании с Китаем» и «сдерживания России», которая была признана более опасным актором для американоцентричного миропорядка, нежели КНР. При этом особый акцент команда Байдена сделала на стремлении адаптировать заявленные в стратегии цели к нуждам американского народа. Фактически было прямо сказано о необходимости подстроить глобальную систему международных отношений под потребности американских избирателей, подчинив внешнюю политику США внутриполитической повестке[81].

Для новой Стратегии, как и для всей линии администрации Байдена, характерен значительно более лицемерный стиль, особенно в сравнении с подходом команды Трампа. Если в стратегии предыдущей администрации прямо обозначалась важность так называемой экономической дипломатии, под которой также подразумевалась санкционная политика как инстру-мент решения внешнеполитических задач, то Дж. Байден ограничивается исключительно общими заверениями о приверженности Вашингтона глобалистским идеалам, а о санкциях упоминает лишь в контексте уже принятых против России мер.

Он продолжает говорить о необходимости диалога по укреплению контроля над вооружениями с Россией (скептического отношения к которому не скрывал его предшественник), тем не менее не конкретизирует, как он может быть воплощен в жизнь в условиях объявленной Москве гибридной войны, которой администрация открыто гордится.

Интересно, что 46-й президент также уделяет куда большее, нежели Д. Трамп, внимание «продвижению демократии», признавая при этом наличие проблем в самих США, однако лишь через призму существования неких антидемократических сил, упоминая о которых, он, по сути, сводит счеты с бывшим конкурентом на выборах и его сторонниками. Несмотря на балансирование ситуации в стране на грани вооруженного гражданского противостояния, администрация Байдена твердо привержена идее сохранять активное американское присутствие (с претензией на лидерство) во всех регионах мира, видя в этом залог поддержания выгодного Вашингтону миропорядка.