Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

Западный неолиберализм на протяжении всей своей истории сталкивается с подобным противоречием, впрочем, не пытаясь преодолеть его. Еще в эпоху холодной войны перед проводниками либеральной стратегии вставала дилемма, касающаяся поддержки диктаторских режимов в развивающихся государствах. Их лидеры, которые зачастую представляли собой откровенно фашистские типажи, были преисполнены решимостью бороться с социалистическими силами в своих странах и регионах. Их готовность защищать частную собственность и свободный рынок подкупали либералов в Вашингтоне, которые содействовали в организации переворотов и ведении войн в пользу авторитарных сил.

Предполагалось, что социализм (который во многих случаях обеспечивал несравненно более высокий уровень свободы граждан) является абсолютным злом, тогда как жестокие диктатуры, поддерживающие рынок, со временем переродятся в демократические режимы. Показателен пример Чили, где США оказали мощную поддержку А. Пиночету, который покорил вашингтонских либералов обещаниями в корне уничтожить социалистическую модель, выстраиваемую С. Альенде. Тот факт, что одновременно с проведением либеральных реформ (проходивших под непосредственным надзором американцев) по стране рыскали «эскадроны смерти», тысячами истреблявшие противников режима, не смущал США, лицемерно заявлявших о том, что спасли чилийский народ.

Сегодня ситуация повторяется. Неолиберальная мания использования государства для охраны свободы вырвалась за пределы национальных границ и отныне обрушивается на страны, придерживающиеся альтернативных моделей. Глобализация играет ведущую роль в этом процессе, поскольку, в условиях непрерывно растущей интенсивности информационных потоков и торгово-экономических связей в общемировом масштабе, идеологии становятся одним из продуктов, которые можно покупать и продавать, эффективно встраивая их в общество массового потребления. По сути, сама модель общества, которая имеет в своей основе потребление, как никакая другая близка неолиберальной идеологии. В основе экономической модели неолиберализма лежит идея поддержания спроса, который считается залогом развития.

Собственно говоря, именно проблемы с готовностью частных лиц тратить деньги на товары и услуги считаются современными либералами главной причиной экономических кризисов. В этом случае на помощь приходит государство, которое на сей раз выполняет свою функцию по охране свободы посредством скорейшего преодоления негативного влияния экономического спада. Основной инструмент здесь — государственные расходы, с помощью которых правительство может восполнить недостаток спроса и тем самым вернуть экономику на рельсы нормального функционирования.

Этот вывод экономического характера имеет самое непосредственное отношение к сфере геополитики, поскольку наибольшие возможности для наращивания государственных расходов предоставляет война. В свою очередь, война в эпоху глобализации также радикально меняет свой облик, что не может не сказаться и на облике современного неолиберального государства.

Вплоть до Первой мировой войны подавляющее большинство вооруженных конфликтов имело выраженный формат, который М. ван Кревельд назвал тринитарной (тройственной) войной, или войной по Клаузевицу, в честь великого военного теоретика, описавшего войны классической эпохи. В основе этой модели лежало взаимодействие элементов триады «народ — правительство — армия». Народ, в понимании Клаузевица и его последователей, предоставлял правительству полномочия ведения военных действий, а правительство, в свою очередь, делегировало эти полномочия армии, то есть специально сформированной организации, набранной из народа, но не тождественной ему. Из этого следовал вывод о том, что ведение войны является функцией армии, которая рассматривает в качестве своего противника другую армию, но не другой народ. Война армии против народа (например, военные преступления), а равно война народа против армии (партизанские действия) объявлялись недопустимыми[85].

Эта модель, которая успешно объясняла вооруженные конфликты на протяжении XVIII и XIX столетий, совершенно обесценилась в эпоху глобализации. После удара, нанесенного по ней концепцией тотального конфликта (воплощенного во Второй мировой войне), на сцену вышли войны нового поколения. Национально-освободительные движения, террористические группировки, преступные кланы — все они сформировали качественно новую модель военного конфликта. В ней нет места прежней триаде, поскольку во многих случаях речь даже не идет о государстве. Отсюда возникает феномен современной войны, в которой воюющие группировки могут свободно действовать против мирных жителей и наоборот.