Америка – разлучница

— Слезь с огурцов, я наберу и убегу. Винегрет заодно на вечер сварганю. Нас много, винегрет в такую жару на «ура» зайдёт. И думать тебе больше мешать не буду. Вставай давай — сказала Наташа, и схватив его за руку, слегка потянула на себя, чтобы поднять его с бочки. Давид улыбался, и смотрел на её «дохленькие» попытки заставить его встать с бочки. Когда ему надоело, что его рука всё время дёргается, он просто перехватил ладонь Наташи, и прижал её к себе. Другой рукой приподнял ей подбородок, и поцеловал её в губы. Наташа тут же забыла, что ей было нужно в этом подвале, в этом городе, в этой стране, и в этом мире… Давид был её вселенной. И она, преданно заглядывая ему в глаза, бесстыдно сняла бретельки с лёгкого летнего сарафана, позволив ткани соскользнуть с её оголившихся грудей. Давид смотрел на неё горящими глазами, и его ладони нежно гладили её тело. Такие сладкие минуты блаженства, которые оба так ждали, пробежали очень быстро. Давид последний раз поцеловал её в ложбинку между грудями, и повернув спиной к себе, тихонько сказал:

— Нет, Наташа. Нельзя пачкаться в подвале. Не здесь, и не сейчас. Если это судьба, то пусть это случится красиво. Я не хочу тебя «брать» в доме, где в моей спальне отдыхает моя беременная жена, а моя мама ждёт тебя на кухне.

— Обещай мне, что это случится. Хоть когда-нибудь.

— Обещаю. Даже клянусь. А сейчас одевайся, а то я не выдержу.

Наташа одела бретельки платья, и схватив тазик, быстро набрала огурцов. Потом вместе набрали картошки и лука. Последний раз прижались к друг другу, и выскочили из погреба.

Дальше началась целая круговерть. Пироги, винегрет, салаты и жаркое. Наташа легла спать в четыре утра, не чуя под собой ног. Перед тем как заснуть, она мечтательно потянулась, вспоминая ласки Давида, и мысленно пожелала ему спокойной ночи.

2.

— Папа, это всего лишь моё видение своего следующего самостоятельного шага, не более того, — говорил Давид, сидя за праздничным столом. Гости уже уехали, и за столом остались только «дачные», — Мне сложно работать и жить в этой стране. Я не первый раз тебе говорю о своих планах. Не нужно нагнетать обстановку, я всего лишь предполагаю, что там, моей семье будет лучше.

— Давид, зачем сейчас этот разговор, за столом? — встревоженно верещала Марина Семёновна, — давай мы это обсудим позже.

— А что, среди нас есть люди, которые не знают о моих планах? — спросил Давид.

— Мы не знала об этом — сказала Наташа, и взяла за руку сидящего рядом Сашу. Тот ответил на рукопожатие, и улыбнулся.

— Ну тогда, друзья мои, я вас оповещаю о том, что хочу сменить место жительства.Планирую уехать на ПМЖ в соединенные штаты Америки.

За столом встала тишина настолько густая, что можно было резать ее ножом. Наташа была настолько обескуражена этой новостью, что не могла произнести ни слова. «Всякое можно было предположить, и никто не обещал ей вечной любви и преданность. Но поделиться такой информацией он был обязан. Невозможно держать в себе такое решение, а значит получается, что, ей не доверяли. А это обидно» думала Наташа.

— Что же получается сынок, мы с матерью тебе чем — то не угодили? Страну, которая переживает такую страшную ситуацию, нужно бросить, а бывший «загнивающий капитализм» принять как родину? И потом. С чего ты решил, что там твоей семье будет лучше? Чужой язык, диплом врача, который там не котируется, другой климат, и огромное количество проблем, которые нарисуются сразу, как только ты переступишь порог границы, по — твоему все — таки гораздо лучше, чем забота о тебе и твоих близких, в комфортных условиях, рядом с родителями? — спросил Олег Ефимович, переходя на повышенный тон.

— Папа, ты как всегда все сильно «утрируешь». Я всего лишь хотел вам сказать, что думаю об этом. Я не еду туда сломя башку завтра. Я просто думаю об этом. А язык мне не чужой. Я знаю английский, и Соня его тоже знает. Уехать к океану, хорошо зарабатывать, жить в свободной стране, по-твоему это плохо? Сколько коллег твоих уже уехало в Америку, папа? Кто-то пишет тебе, что ему плохо там? Не пишут, потому что там хорошо.

— Хорошо там, где нас нет. Или ты не знаешь эту русскую поговорку, сынок? Наверняка знаешь. А подводных камней везде огромные количества, и невозможно понять, где ты споткнешься.

— А, что, лучше жить и дальше под твоим авторитетом? Быть сынком министра здравоохранения города, считаешь легкой ношей? Я всю свою не такую уж и большую жизнь посвятил тому, что доказывал себе, что тоже что- то значу. И сколько бы мы не разворачивали здесь баталии, ты не сможешь меня переубедить в обратном.

С этими словами, Давид отодвинул стул, и в «сердцах» вышел из-за стола. Соня молча посмотрела на него, даже не привстав. Только живот свой поглаживала, и продолжала жрать колбасу. Туман ненависти к ней застилал глаза Наташи. Она не имела право вскочить вслед за ним, хотя очень хотела. Рядом был её муж, и выдавать себя было нельзя. Но как же она хотела побежать. Помог Олег Ефимович:

— Найди его, Наташа, попробуй разубедить. Ты единственный человек, который может это сделать. Нас он давно не слушает.