Америkа (reload game) - фрагменты романа

Экономика Колонии работала пока без одышки, но с предельным напряжением сил. В марте 1854-го к 9-му президенту (а теперь еще и Главнокомандующему…) Игорю Васильевичу Северьянову явились железнодорожники Зыряновы и доложили: чугунка от Петрограда до закончена почти на три недели раньше намеченного (повезло с погодой), так что следует, не теряя темпа, перебрасывать рабочие бригады и инженерный состав на строительство давно Колонией стратегической -Атлантической магистрали, тем более что на Техасском ее участке, Новый Гамбург — Эль-Пасо, компания уже работает вовсю, а дом дотянул свою телеграфную линию на Эль-Пасо аж до реки Колорадо, так что единственное, что сейчас нужно Дому, — это беспроцентный кредит на чепуховую сумму в четверть миллиона , меньше полумиллиона долларов САСШ… На что последовал немыслимый, не укладывающийся в голову калифорнийского негоцианта ответ: «Прошу простить меня, , но денег в казне нету. Ну, вот совсем нету — как Бог свят! Из невоенных проектов Компания сейчас финансирует только тот телеграф — без него нам совсем хана… Так что вы уж как-нибудь того… сами; в Европе кредит сейчас вряд ли кто даст, а вот в Соединенных Штатах — почему нет? На последний край — я могу разрешить вам акционирование дороги, с тем чтоб потом, как чуток полегчает, выкупить у внешних акционеров блокирующий пакет». Кредит в «оф Компани» Зыряновы получили потом без особых проблем, но, выйдя тогда из президентского кабинета, глава Дома дверью за собой грохнул так, что чуть штукатурка не облетела: «, однако… От зелененьких …»

К началу 1855-го такие настроения распространились в Колонии весьма широко, причем не столько среди простонародья (несшего основные тяготы милитаризации), сколько среди купечества: сколько ж можно швырять деньги на ветер, видно ведь невооруженным глазом, что Коалиция завязла в зимней крымской грязи по самую ступицу и ни до какой Калифорнии на краю света им там, в Европе, теперь и дела нет! Северьянову требовалось теперь все его легендарное красноречие и весь авторитет, чтобы отстаивать перед Негоциантами необходимость продолжения провозглашенной ими в марте 53-го политики «Лучше десять саженей траншеи, чем сажень могилы». Позицию его удивительным образом ослаблял достигнутый уже успех: осенью 54-го глава дома Калашниковых Кирилл Киреевский (которого, разумеется, никто не звал иначе как «») доложил Главнокомандующему и Конференции: Дом в срок выполнил взятые на себя обязательства и задача обороны Колонии с моря в первом приближении решена.

За основу Калашниковы взяли разработки французских инженеров -Дезире Лето и де Лома, где главным элементом береговой обороны являются плавучие батареи, — только вот батареи они создали никем еще в мире не виданные. Главная заслуга тут принадлежала Павлу Обухову, сумевшему сварить двухслойную железно-стальную броню, необычайно прочную и вязкую: при толщине всего в 3 дюйма ее невозможно было пробить даже в упор ни тяжелым ядром, ни разрывным снарядом из пушки . Андрею Попову осталось «всего лишь» совместить в единое целое эти броневые листы, 6 пушек и паровую машину с винтовым движителем — и получить маленькую плавучую крепость, неуязвимую ни для какой тогдашней корабельной артиллерии и способную передвигаться с вполне божеской скоростью 4 узла; единственной реальной опасностью для тяжелых низкобортных «» было волнение — не более 3-х баллов. Другим перспективным новшеством, уже запущенным в массовое производство, были плавучие мины — безотказное «оружие слабых».