Американец

И, тем не менее, Вудс не поддался искушению. Вместо этого сел повыше, устроился поудобнее и начал просматривать журналы, накопившиеся за время его отсутствия. Одновременно он никак не мог избавиться от одной назойливой мысли: принимать или не принимать эти чертовы транквилизаторы? В тот раз он оправдывал себя абсолютной необходимостью этого, а потом почти убедил сам себя в том, что вполне сможет обойтись и без них. Но, в общем-то, если говорить честно, это был не более чем самообман. Иллюзия желаемого. И столь явная и внезапная зависимость от них не могла его не беспокоить.

Палмер плотно задернул шторки иллюминатора, закрыл глаза и попытался прежде всего представить себе нечто вроде бухгалтерского баланса — что ему удалось сделать, а что нет? — и более четко понять, на каком свете он стоит…

Прежде всего, ему хотелось разобраться в ситуации с ЮБТК, равно как и в том, что может последовать после его открытой схватки с Эдди Хейгеном и Барни Кинчем. Но, как он ни старался, эмоциональные воспоминания упрямо наслаивались на деловые соображения, не давая ему возможности сосредоточиться на главном. В результате все построенные им графики в конечном итоге мало что ему давали.

Например, на графике 1 были представлены его эмоциональные пристрастия где-то десять дней тому назад. Поскольку данный график являлся секторным, то приблизительно треть отражала его эмоции, связанные с ежедневной рутиной ЮБТК, треть — его переживания, связанные с детьми, и треть — с его любовными передрягами с Вирджинией. То же самое можно было представить в пиктографической форме, на графике 2, где на трехмерной структуре можно было увидеть душевное состояние Палмера, каждое ответвление которого было основано на старых добрых буржуазных критериях: карьера, дети, Купидон; финансы, семья, развлечения.

График 3 являл собой гистограмму, где черными чернилами обозначалась вертикальная полоса, разделенная на трети и соответствующим образом обозначенная. Раздел, маркированный как «семья», тоже был подразделен на три части, каждая из которых, очевидно, показывала его интерес к собственным детям.

Глаза Палмера были закрыты, но он не спал, ему мерещились разные картинки. Хотя его воспаленный мозг воспринимал их в каком-то необычном, как бы полуреальном свете…

График 4, тоже секторный, был озаглавлен: «Текущий статус, обязательства». Сектор ЮБТК представлял собой тонюсенький «ломтик», которым и мышь то не накормить. А поскольку на нем нельзя было даже приспособить соответствующий ярлычок, ему нужна была специальная стрелка, под которой было написано, что в ней представлено «менее 0.5 от 1 %». Клинообразная часть, озаглавленная «Семья», была уменьшена приблизительно до 1/5 реального размера окружности сегментов. А для бедняжки Вирджинии в сегменте места, увы, не нашлось. Вся оставшаяся часть сегментного графика — более чем две его трети — имела ярлычок с надписью «Элеонора».

График 5 повторял график 3, но в нем к старой черной полосе была добавлена красная, тоже вертикальная. С точки зрения математики его разделы практически полностью соответствовали тем, которые имелись в графике 4.

Палмер попробовал было построить график 6, новую версию графика 2, пиктографного, но в голову ему, как назло, ничего не приходило. Ничего, чем можно было бы заменить буржуазную основательность основных критериев этого трехмерного графика.

Почувствовав, как возле его кресла остановилась стюардесса, он открыл глаза и кивком головы молча поблагодарил за предложенное ему шампанское.

С удовольствием потягивая вино, Палмер неожиданно даже для самого себя понял: сейчас его больше всего беспокоит… Вирджиния! Черт побери, ведь именно он и никто другой все делал не так. Все испортил. И что самое печальное — она совершенно не заслуживала такого отношения, такой вопиющей некомпетентности с его стороны! Кому как не ему надо было подумать о ней, не побояться взять на себя ответственность за нее, проявить больше понимания и сострадания. Господи, она же друг, а не заклятый враг! Ну разве можно так себя вести по отношению к женщине, которую ты некогда любил?!

Какое-то время, уставившись в полупустой бокал с шампанским, стоящий на специальном откидном столике рядом с ним, Палмер тупо наблюдал, как со дна бокала неторопливо, степенно поднимались кверху две тоненькие струйки газовых пузырьков. Пока он не сводил глаз с правой струйки, вторая, истаяв, попросту исчезла. Это невольно напомнило Палмеру, насколько тонка и хрупка эмоциональная основа, от которой теперь зависела вся его жизнь.

Он все поставил на одну девушку, на нее, на Элеонору. Ради нее ему пришлось выкинуть Вирджинию из своей жизни с такой же легкостью и удовольствием, с которой закрывают старый счет в банке. Как она сказала прошлой ночью? «Меня включают и отключают?» Совсем как газ или электричество, если ты во время не оплачиваешь счета?