Американец

— Вы только посмотрите на этого параноика? — Рафферти пожал плечами и бросил взгляд на бутылку. Она оказалась уже пустой. — Что-то наша девушка задерживается. Мне кажется, от этой дряни ей стало плохо. Или что-нибудь еще… Хочешь, я попрошу послать туда официантку?

— Нет, дадим ей еще несколько минут.

Полковник долго смотрел на свой полупустой бокал. Затем медленно протянул:

— Вуди, неужели тебя никогда не интересовало, почему я в 1955 нацепил полковничьи погоны, но с тех пор так и не получил эту вшивую звезду бригадного генерала?

— Наверное, потому, что армия еще не совсем сошла с ума.

Рафферти скривил свои губы в недовольной усмешке.

— Я серьезно, мой друг, поверь, вполне серьезно. Я ведь был по-настоящему хорошим офицером разведки, ты же знаешь. В моей голове до сих пор сохранились секретные файлы, о которых ЦРУ и МИ-5 остается только мечтать. Равно как и КГБ. Я был лучшим, и тебе прекрасно известно об этом.

— Был?

— Да, сейчас я уже старая развалина и, как правило, запрещаю себе об этом даже думать.

Палмер медленно покачал головой.

— Честно говоря, Джек, я никогда не понимал, что дикий ирландский радикал вроде тебя может делать в разведке. Тебе не удалось бы стать частью Системы, даже если бы ты сам очень захотел этого.

— Именно поэтому эти армейские хрены и не давали мне более чем заслуженного повышения.

— Может, все-таки скажешь мне настоящую причину, Джек? Ты же сам этого хочешь, разве нет?

— Еще как хочу! — Рафферти слегка наклонился на стуле, который жалобно заскрипел под его немалым весом. — Как у тебя с памятью, Вуди? Попробуй вспомнить Сицилию, 1943 год.

Палмер понимающе кивнул.

— У меня была хорошая причина вспоминать об этом все шесть последних месяцев. Какую часть тебе прокрутить, Джек? Ту, где я прибыл с приказом спасти мафиози от расстрела партизанами?

— Нет, ту, где некий Эдди Хейген, тогда полковник, а теперь бригадный генерал в отставке и законченный подонок, дал тебе этот приказ.

— Ну и кто здесь параноик? — подколол его Вудс.

— Послушай, Вуди, я убедил нашу девушку, что братьев Кеннеди убили не в результате заговора, но это, черт побери, совсем не означает, что заговоров вообще не существует, что они уже вышли из моды. Конечно же, в определенных случаях.

— В каких?

— Откуда мне знать? В принципе, в любых, хотя…

— Говори потише, — перебил его Палмер. — А то нас всех выкинут отсюда. — Он забрал у Рафферти наполовину пустой бокал вина и неторопливо допил его. — Что ты, собственно, хочешь мне сказать, Джек? Что между Лаки Лючано и высшим руководством армии США имел место заговор с целью сделать мафию негласными правителями Сицилии? Так сказать, нашими заместителями. Потому что если ты прав, то вся соответствующая документация должна находиться в архивах специальных комитетов Конгресса по расследованию подобного рода деятельности. Ну и что из этого?

Мясистое лицо Рафферти слегка нахмурилось.

— Вуди, ты нарочно сбиваешь меня. Не хочешь выслушать, не хочешь узнать, на кого работает твоя девчонка… Хотя в каком-то смысле я тебя не виню.

— Давай по сути дела, Джек, по существу.

— А суть дела заключается или заключалась в том, что мне никак не давала покоя эта маленькая сделка с Лючано. В ней должен был принимать участие губернатор штата Нью-Йорк Том Дьюи и, возможно, его помощник Полетти. Это было приблизительно понятно и вполне ожидаемо, но вот что не лезло ни в какие ворота, так это какое отношение ко всему этому мог иметь этот гаденыш полковник Эдди Хейген?

— Наверное, получил приказ и добросовестно его исполнял.

— Ты все время прерываешь меня Вуди, пытаешься ответить на вопросы, которых я даже не задавал… — Рафферти тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. — А мои вопросы касаются прежде всего возможностей и вероятностей. Ведь что-то в нашем мире всегда начинается определенным образом — особенно в условиях окончательной победы в войне, — затем плавно и логически становится чем-то иным, потом превращается в третье, четвертое, ну и так далее. Все логически и закономерно. Все взаимосвязано. Тогда Сицилия 1943-го стала всего лишь началом большого пути. И что, разве невозможно предположить, что на этом дорога не остановится? Что вместо этого она, как и все дороги, пойдет дальше, приводя нас к нынешнему концу, который является чем-то совершенно иным, чем начало.

— Иными словами, к новому, текущему заговору.

Рафферти пожал плечами.

— Вполне возможно опровергать конкретные специфические заговоры, но невозможно опровергать возможность каких-либо заговоров вообще.

Сначала Палмер хотел сказать что-нибудь в опровержение этого довольно туманного предположения о новом заговоре, более-менее конкретные признаки которого ни он сам, ни Рафферти, похоже, никогда не смогут описать или хотя бы отдаленно проследить, но затем махнул рукой и передумал. Ни к чему все это. И сам себе сказал: «А зачем мне, собственно, факты? Я не хочу даже слушать бредовые гипотезы такого блестящего параноика, как Джек Рафферти! Даже если он мне друг».

— Ладно, Вуди, проехали. Вон идет твоя красотка. С твоего позволения я замолкаю.