Американец

Мне было очень интересно, как же мистер Спаркс будет защищать свои инвестиции. Ведь, судя по тому, что у нас было около сотни как «беспроблемных» (тысяча долларов по тарифу), так и проблемных (еще две) завербованных, и, к тому же, около трех четвертей здесь были ростом за шесть футов (еще около семисот пятидесяти долларов премии), вложился он основательно. Если же вспомнить, что он вложился еще и за билеты, и за въездной налог, то сумма его затрат вообще подходила к восьми тысячам. Такая сумма была значимой даже в нашем времени, здесь же она была небольшим капиталом! А потерять ее он мог легко. Как минимум половина из нас не испытывала к нему какой бы то ни было благодарности за решение проблем и не горела желанием отрабатывать вложенные в них средства. И способ был невероятно прост, всего-то и надо по дороге на вокзал выбрать время и «сделать ноги».

Однако все оказалось предельно просто. На пароме, на который нас отвели, нас ожидало несколько полисменов и человек двадцать громил.

— Парни, — обратился к нам их старший из полицейских, — мы знаем, что вы все не местные. И потому можете потеряться. Так вот, компания заботится о вас. И попросила нас проследить, чтобы вы не потерялись. А чтобы вас никто не мог обокрасть, она также пригласила этих ребят. Если что, они просто всех бандитов перестреляют. «Пушки» у них имеются, не сомневайтесь! Так что вам ничего не грозит, только смотрите, не отставайте!

С этими словами он громко заржал. Затем выступил вперед один из громил.

— Прочистите уши и повторите тем, кто не слышит. Как уже было вам сказано, мы проводим вас до самого места. Платят нам только в том случае, если вы доедете до места все, и без происшествий, поэтому я очень советую вам не пытаться потеряться или расстроить нас! — с этими словами он отодвинул полу своей куртки и коснулся рукояти револьвера, лежавшего в показавшейся кобуре. — ОЧЕНЬ не советую, понятно?

— И еще одно! — продолжил он после небольшой паузы. — До места нам добираться еще почти шесть часов. Возможности облегчиться у вас не будет. Если же кто-то нагадит в вагоне, пожалеете все, так что решите эту проблему сейчас!

На пристани полицейские и часть громил высадились первыми и образовали «живой коридор». К концу этого коридора подъехал крытый фургон, задние двери открыли, и только тогда нас начали жидкой струйкой спускать с парома, прогонять через «живой коридор» и грузить в фургон. Когда первый фургон набили «под завязку», его закрыли снаружи на здоровенный навесной замок, и он отъехал. Затем был подан еще один фургон, и цикл повторился. В третий фургон попал я. Судя по черноте стен и пола, обычно его использовали для перевозки угля.

На вокзале процедура повторилась в обратном порядке, только грузили нас в вагоны. Полицейские остались на перроне, а вот громилы сопровождали нас. Они разместились в тамбурах вагонов, причем револьверы и дубинки держали уже наготове.

— Внимание, придурки! — снова обратился к нам один из громил. — Вам сказали, чтобы вы все свои нужды уладили еще на пароме. Но зная вас, не сомневаюсь, что сделали это не все. Так вот, у каждого тамбура будет стоять по ведру. Делайте свои дела туда. Но не вздумайте на пол, ясно?! — и он врезал дубинкой по сиденью ближайшей скамьи. Ухмыльнулся, глядя, как шарахнулись сидевшие на ней, и вышел.

Надо ли говорить, что на станциях нас не выпускали?

Из мемуаров Воронцова-Американца

«… Позже, гораздо позже, когда я обдумывал действия компании „Спаркс & К°“, я не мог не признать логичности и рациональности их действий. Более того, не скажу, что нас так уж и угнетали по сравнению с обычными в то время отношениями работодателя и рабочих. Просто мистер Спаркс действовал чуть более открыто, чем иные воротилы капитала этого времени, но и только…»

Неподалеку от Балтимора, барак строительных рабочих, 5 августа 1895 года, среда

Балтимор мы проехали. Остановка вышла посреди ночи, когда все уже придремали. Полустанок, где нас высаживали, был полутемным. Электрические фонари стояли, но не светили, похоже, монтаж еще не был завершен. Нас высадили, пересчитали, убедились, что все в наличии, и после этого партиями десятка по два стали уводить куда-то.

Оказалось, что это «куда-то» было отдельным бараком. С привычными уже голыми нарами, только двухъярусными.