Американец

— Сорок пятый, Урри, он — для тех, кто сразу убить хочет. И то, поверь мне, не всегда убивает. А тебе нужен револьвер, чтобы вблизи цели поражать. Против шпаны, к примеру. А там, поверь мне, насмерть стрелять не обязательно. Ранить достаточно. Да и если стрелять точно, то и тридцать второй калибр сделает то, что ты хочешь. Хочешь — ранит, хочешь — убьет. Хочешь — подвижности лишит или обезоружит.

— Хорошо, а почему пять патронов?

Тут Генри посерьезнел. И ответил, уважительно поглядывая на револьвер-малютку:

— Так ведь, парень, это «сейфети». Слово «безопасный» у него даже в названии, понял? Правда, у них в названии еще и «аутомэтик», автоматический значит, но это — понты! Только и делов, что после «перелома» ствола гильзы стреляные сами выпрыгнут. А вот «безопасный» — это они заслуженно употребляют! В этом револьвере, парень, по капсюлю бьет не ударник, а специальный боек. И боек этот они поместили в стойку рамки.

— И что?

— А то, что между бойком и курком у него — стальная пластина! И поднимется эта пластинка только тогда, когда ты спусковой крючок выжмешь полностью, понятно? А спуск у него тугой. Потому и можно его полностью снаряженным в кармане носить, все равно не выстрелит! А вот «миротворец», к примеру, знающие люди с одним пустым гнездом носят — чтобы ногу случайным выстрелом не поранить. Так что пять выстрелов у тебя так и так будет, понял?

Я кивнул. Доводы его выглядели логично. Да и кто спорит со своим наставником в первый же день?

— Ну, вот и хорошо!

— А теперь на, держи! — и он протянул мне небольшой, но увесистый утюжок! — Что, опять не понимаешь? — спросил он с довольной искрой в глазах. Нет, положительно, мой новый наставник обожал удивлять. — Берешь его, и на вытянутой руке держишь. И вслух считаешь… Раз, два… Ну что ж ты, Продолжай давай!

— Три… Четыре… — послушно продолжил я.

На тридцати девяти рука стала дрожать крупной дрожью, и Генри скомандовал:

— Ладно, опускай! Вот видишь, Урри, рука-то у тебя слабовата… Так что легкость этого крохотули тебе еще одним плюсом будет! Рука — она проворства требует! А у тебя, хоть рост шесть футов и два дюйма,[103] а ручки все еще слабенькие. А теперь запоминай! Первое, утюжок найдешь такой же, будешь его на вытянутой руке держать, упражняться. И вообще упражнения с ним делать. Второе: завтра пойдешь по этому адресу, будут тебя учить на лошади ездить. Внимание развивать пока рано, научишься хотя бы не падать и не сидеть чучелом в седле. Третье… Смотри!

Тут он взял со стола пяток яблок и стал жонглировать.

— А это зачем?

— Ловкость развивает! Умеешь?

Ну что ж, не одному ему удивлять. В конце восьмидесятых годов по школам Молдавии прокатился шквал моды на жонглирование. Так что у нас в школе жонглировать тремя предметами умел каждый пятый. А то и каждый четвертый. Я же, по своей привычке делать чуть больше остальных, выучился жонглировать и пятью. Правда, не практиковался давно…

Я взял со стола три яблока и стал жонглировать, вспоминая. Приноровившись, добавил четвертое. Немного погодя — и пятое. Но вот удерживать в воздухе всю пятерку долго не получилось, буквально через пару секунд одно я уронил.

— Ладно, не безнадежен! — проворчал он. — Только зачем еду-то по полу валять?

Он поднял упавшее яблоко с пола, отер рукавом, вновь положил на стол и продолжил:

— Значит, и с этим тоже тренируешься. Это третье. А четвертое, Урри, это сам револьвер. Когда один остаешься, тренируйся с ним. Покрути в руках. Подержи на вытянутой руке. В правой. В левой. Нацелься в один предмет. В другой. В третий! Покажи!

Я показал. Он поморщился. «Нет, не так. Ты же не на предельную дальность стрелять станешь! Мы, парень, тебя сначала выучим попадать вблизи. А тут скорость важнее точности. Так что показывай револьвером так, как ты пальцем показываешь, не поднимая его к глазам, понял?»

Я кивнул. И показал.

— Верно! Потом еще вот что. Спрячь его в карман и достань снова. Еще раз. И десятки раз. Ты, парень, его чувствовать должен. Понятно?

— Да, сэр! — вытянулся я.

Он рассмеялся.

— Иди уж, шутник! Только патроны в него не заряжай, понял? Он хоть и «безопасный», но тренироваться лучше с пустым оружием. Береженого Бог бережет! Иди! Сюда придешь в субботу. Утром. Но не слишком рано. Часам к десяти. С револьвером. И со своими яблоками, раз ты их роняешь! — он снова улыбнулся. — Поедем в одно интересное место. Я патронов прикуплю, постреляем.