Американец

— С тобой все в порядке? — быстро спросил Палмер, как только синьора Фраскати скрылась из вида.

— Как ты нас нашел? — Не поднимая глаз, спросила она.

— Вас? Нет, сначала я нашел фотографию в книжке.

Она медленно подняла взгляд на его лицо.

— Что?.. Где?..

— В твоей квартире.

— В Париже? На Монмартре? Значит, ты был на Монмартре?

— Разве ты не возвра… — Палмер оборвал себя на полуслове. — Значит, ты не была в Париже?

Элеонора покачала головой.

— Нет, я приехала сюда прямо из Трира на автобусе. В понедельник. — Она положила руку на голову дочери, которая все еще прижималась к ее ногам. — Все хорошо, Liebchen,[93] хорошо, не бойся. — И снова перевела взгляд на Палмера. — Ты напугал ее. Всю прошлую неделю Дитер был с ней очень груб. Ей показалось, что ты… Зачем ты приехал сюда? Зачем?!

В ее голосе прозвучало столько искренней боли и душевных страданий, что ему сразу же стало ясно — теплая встреча его здесь не ждет.

— Ты ведь убежала из Трира, так ведь?

— Да.

— Потому что я собирался туда вернуться?

— Да.

— Значит, ты сделала все это только для того, чтобы избежать встречи со мной?

Она молча кивнула. Палмер на секунду прикрыл глаза. Он был готов ко многому, но на такое никак не рассчитывал. В наступившей темноте до него вдруг донесся звук автомобильного мотора, скорее всего, судя по его металлическому клацанью, какого-то «фольксвагена». Он медленно открыл глаза.

— Нам пора ехать, собирайся. Но сначала мне надо знать, почему ты так старательно от меня пряталась!

Элеонора снова покачала головой. Маленькая девчушка уже перестала прятать свое лицо в складках маминой юбки и теперь внимательно рассматривала взрослых. Видимо, пытаясь догадаться, что последует дальше. «Неужели девочка, как и мама, знает несколько языков?» — невольно подумал Палмер.

— И все-таки мне надо, поверь, очень надо об этом знать! — настойчиво повторил он. — Когда мне не удалось тебя найти, то… — Вудс взглянул на ее лоб, и перед его глазами тут же предстал высокий лоб ее мертвого отца. — Что стало с… Почему ты убежала и решила от меня скрыться?

— Я знала, что рано или поздно ты сам все узнаешь… Насчет Дитера… Ты ведь узнал, так ведь?

Палмер медленно кивнул.

— Узнал, конечно, но это не имеет значения.

— Да нет, имеет. — Она кончиками пальцев коснулась лацкана его пиджака. Это был их первый реальный, физический контакт друг с другом за все последнее время. — Говоришь, не имеет значения? Сейчас, возможно, и не имеет. Но рано или поздно либо ты сам докопаешься до всего остального, либо я расскажу тебе обо всем. Так что это в любом случае будет иметь большое значение! Знаешь, тебе не следовало меня искать. Надо было попросту забыть обо мне. Будто меня никогда и не было.

— Нам пора ехать, иди собирайся, — повторил Палмер, покачав головой.

— Нам?

— Да, тебе, мне и твоей девочке. У вас много вещей?

— Нет, всего одна дорожная сумка. Та самая, которую я тогда привезла во Франкфурт из Парижа. — Она замолчала, но, несмотря на слезы, заполнившие ее глаза, не заплакала. — Ну а что сказали тебе мои родители? Ведь именно это помогло тебе узнать, что мы здесь, в Азоло, так ведь? Хотя я заставила их поклясться, что они никому об этом не скажут.

— Никому, — опустив глаза, механически повторил Палмер.

— Особенно тебе!

Значит, именно это клятвенное обещание и стало причиной их смерти. Ужасной смерти! Кто-то выслеживал Палмера, следя за девушкой. А когда им не удалось вырвать нужную информацию у ее престарелых родителей, они попросту «устранили» их как ненужных свидетелей. Но свидетелей, интересно, чего?

— Иди, пожалуйста, собери свою сумку, а я подгоню «фиат» поближе. В Местре нас ждет частный самолет. Думаю, за час-другой мы сможем туда добраться.

— Но почему такая спешка?

— Потому что за мной тоже гонятся. Кому-то я вдруг стал очень и очень нужен. Хотя к Дитеру это не имеет ни малейшего отношения. С этим вопрос, как говорят, закрыт. — Он остановился, бросил внимательный взгляд на ее встревоженное лицо. Что ж, пока никакой реакции. И то хорошо, посмотрим, что будет дальше. Когда ему придется поведать ей куда более ужасные вести.

— Тут дело совсем в другом. Полагаю, это связано с Нью-Йорком, с чем-то оттуда, из Штатов…

— Ты хочешь сказать, они охотятся не на меня или Таню?

Ее вопрос прозвучал несколько двусмысленно. Она что, пытается отделить себя от него?

— Ты им нужна только для того, чтобы выйти на меня. — Он помолчал, задумчиво покачав головой. — Да, как бы этот след не привел их и сюда…

— Боже мой! — Она в замешательстве огляделась вокруг, увидела повернутое к ней милое личико дочери. — Нет, лучше бы ты меня не искал! Лучше бы ты забыл о моем существовании! Поверь, так было бы намного лучше и для меня, и для тебя самого!

— Откуда мне было об этом знать? Или хотя бы догадываться… Мне казалось, ты по-прежнему любишь меня.