Американец

— А подумал бы ты, построил бы беседу сам, было бы тебе о чем рассказать. К примеру, про виртуальную реальность, что в Звездном еще только отлаживают, а ты попробовал уже. Про проект туризма космического ей узнать пока неоткуда, а ты мог бы порассказать… Да и помечтать, невзначай, как на орбиту вместе слетаете. Внешности ее польстил бы, сказал, что ты на ее фоне теряешься, это они все любят… А уж сегодня это и совсем правдой было. Расстаралась она для тебя. Такая красотка, что была бы она не твоя девушка, а чужая, отбил бы я ее. Стройная, высокая, глаза дерзкие… Нам, Воронцовым, такие всегда нравились…

Так вот, раз она с тобой пошла, да еще расстаралась так, то ругаться и не думала. И в том, что вы все же поругались, вина только твоя. А отсюда следует что?

— Что? — послушно переспросил внук.

— Что завтра ты с букетом должен к ней поехать, да прощение вымаливать, ясно?

— А вдруг?..

— А чтобы не было этого «вдруг», ты ошибку сегодняшнюю повторять не должен. И готов ко всему. И в первую очередь — признавать неправоту свою, да ею восхищаться! Понял?

— Понял, деда…

— Ну а раз ясно тебе, то и я пойду. Планы у меня были, и менять их, получается, незачем…

Тут Иван Михайлович снова остановился, подумал о чем-то… Помедлил… Задумчиво побарабанил по столешнице… Еще подумал… Было видно, что решиться ему трудно. Впрочем, заминка длилась недолго, старому ученому нерешительность была свойственна не больше, чем трусость гренадерам.

— И еще вот что… Ты небось еще и потому на нее обиделся, что родом своим гордишься. Да не зыркай на меня, не сомневаюсь я, гордишься. Только вот…

Тут он пошагал в дальний угол, открыл фальш-панель, прикрывающую дверцу сейфа, потом, заслонив ее телом, набрал код, достал что-то и тщательно закрыл сейф обратно.

— Пригодится тебе. Почитай. Спать сейчас все равно не сможешь, так что почитай и поразмысли над прочитанным. Сам поразмысли! Написанное тут только для членов рода, не для всех… Ты вот, небось, думаешь, что Американцем предка прозвали за то, что он там вырос? Верно, и поэтому тоже. Но — не только. Есть в словах твоей Ленки и своя правда. Предок наш, понимаешь ли, все мечтал в Америке жить, бредил ею, вольностями ее да прогрессом…

— Да как же?..

— Не перебивай, мал еще! — прикрикнул дед. — Раз говорю, то знаю! Языком трепать не приучен… А прочтешь, и ты будешь знать! Тут не что-нибудь, тут Американца мемуары. С выдержками из дневника вперемежку… Для иллюстрации. Писал сам, почерк его, не сомневайся… Да и тетрадку эту у него сам, своими глазами видел. И как писал он в нее — тоже видел. Так сомнения прочь гони, настоящая она…

Дед снова замолчал. При его решительности и нетерпимости к неоправданным паузам это говорило о многом.

— Так вот, она — настоящая. И писал он нам, своим потомкам, чтобы мы силу и гордость свою не на лжи основывали. Как было, так и писал. Это нам с тобой уважать надо. Мог ведь и приврать, мог просто промолчать, красивого вранья о нем и так сочинили немало… Хотя и наветов — не меньше. Ну да не о том речь… Я тебе дневник этот почему именно сейчас даю? Чтобы, когда ты с Леной, зазнобой своей, мириться пойдешь, ты правду знал. Не ей пересказал, но — знал для себя. И чтобы гордость твоя за род, за Американца, сколько ее у тебя ни останется после этого, на правде построена была. В правде, Лешка, и есть настоящая сила. На ней можно и жизнь выстроить, и семью. А на лжи, какой бы приятной она ни была, как бы красиво ни смотрелась, не выйдет. Так что, на, читай!

С этими словами Иван Михайлович положил тетрадь перед внуком, повернулся и твердым шагом вышел из квартиры. В двери он обернулся:

— Да, и еще, Леш! Ты это, не слишком зачитывайся… Тебе завтра еще мириться предстоит. Должен быть свеж, бодр и гладко выбрит!

Тут дед как-то лукаво подмигнул, отсалютовал на прощание рукой и вышел. Алексей же, не торопясь начинать чтение, прошел на кухню. Тетрадь выглядела толстой, заполнена была почти до самого конца, так что чтение обещало быть долгим. Значит, тарелка с бутербродами и чай лишними не будут.

Не затягивая, наделал самых простых бутербродов, с сыром и колбасой, заварил черного чаю и вернулся к столу. Раз дед считает, что нужно прочесть, прочтем. Если в чем Алексей и убеждался раз за разом, так это в том, что его дед жизнь понимает куда лучше. Итак, что там поведал предок? Алексей решительно открыл тетрадь и стал читать.

«Зовут меня Юрий Воронцов, и хотя я известен как автор нескольких фантастических рассказов, то, что я напишу дальше, самая, что ни на есть чистая правда. Родился я в 1976 году…»