Американец

Кажется, я люблю эту русскую девчонку. Кажется, совсем одурел от нее. Вспомнив сегодняшний день, когда Аманда поцеловала меня, улыбнулся. Я ведь не почувствовал в тот момент не единого порыва. Мне было абсолютно все равно. Страсть к Аманде была, вероятно, привычкой. Не получив в подростковом возрасте желаемого, дотянул эту тягу до взрослого возраста, хотя самой тяги уже давно не было. Вот как может поступить с нами гордость. Уязвленная гордость неразделенной любви цепляется за прошлое. И я цеплялся, совсем не понимая, что уже не испытываю к ней совершенно никаких чувств.

Отказав своему пиар-агенту в его бесшабашной идее сделать из нас с Амандой пару на предвыборный период, сказал, что самолично добьюсь успеха. Отцу сообщил, что уволил нанятого им маркетолога. Работать политиком буду я, а значит мне решать, как себя подавать людям. Либо они примут меня и поддержат, либо мне просто не стоит идти в политику. Играть роли надоело. Не хочу.

Но Жанна. Жанна не позволяла мне ставить точки в своих решениях. Если с работой я разобрался, то с ней – нет. Только, что делать дальше, не понимал. У меня есть ресурсы найти ее. У меня есть эти возможности. Но стоит ли их применять или дать ей выбор самой решить. А может у ее импульсивного поступка были причины. Может я сделал что-то, от чего она психанула…

Гадать и предполагать можно вечно и все равно не найдешь верного ответа. Единственное, что позволит понять причины ее поступка, это наш разговор. Мой вопрос – ее ответ.

В эту же секунду позвонил отцу. У него есть человек, который быстро отследит ее перемещения…

* * *

Первый рабочий день ознаменовался серьезным совещанием с обозначением дедлайна. Слушая руководителя группы, еле поспевала делать пометки на английском. Его слова понимала только наполовину. Дав себе зарок срочно заняться языком, краснела как свекла. А чистое английское произношение вызывало головную боль. Американцы говорят по-другому. Их понимать мне почему-то легче… Может потому, что английский я учила в том числе по голливудским фильмам с субтитрами. Но выбор был очевиден, я ведь мечтала жить в Штатах, а не в Англии. Что ж, судьба распорядилась иначе.

Даже моя мама, знатная домоседка и человек с очень консервативными взглядами, с удовольствием приехала в Лондон. С интересом рассматривая местные достопримечательности, постоянно давала советы и переживала, как я устроюсь. Ее подруга позволила пожить у нее до тех пор, пока я не получу первую зарплату и не найду подходящее жилье, Ездить на работу из центра Лондона, прекрасное, надо бы сказать, удовольствие…

Хотя я все же очень скучала по Нью-Йорку… По Митчеллу. Но мысли о нем прогоняла поганой метлой. Потому что стоило на секунду вспомнить те прекрасные мгновения вместе, сразу же начинала плакать. Размышляя о том, что могло было быть, понимала, все кончено. Окончательно и бесповоротно. Нас больше нет. Как нет и его прикосновений ко мне, от которых я теряю рассудок. Нет больше его взгляда, в котором читается страсть. Нет больше его заботы, словно он принц, а я маленькая принцесса. Ничего больше нет. Есть только воспоминания, о коротких и взрывных отношениях с человеком из другого мира. Мы были слишком разными. Он богатый американец. Я бедная иммигрантка. Весь мир был против нас. И мы не выстояли. Он вновь увлекся своей бывшей любовью. А я… Я уехала туда, где у меня появился шанс на развитие.