Американец. Хозяин Севера

Вот уже и пристань. Сейчас они под разгрузку станут, и Степаныч сбегает к кухне, перекусит по-быстрому, а Артём пока за вагонами да лошадьми присмотрит. А потом и поменяются. Пока Артём ест, лошадей перепрягут, и они наверх порожняком пойдут. А там снова лесом загрузятся. Леса вниз по реке много нужно, там и ГЭС строится, и бараки разные… Да и на дрова лес идет, и во всякое разное его перерабатывают.

Парень посмотрел вниз, любуясь на новенькие галоши. Тоже из дерева сделали. Нет, не деревянные, само собой, резиновые, как положено! Вот только Воронцов, который на стройке самый главный, он еще и завод имеет. От того леса, что он, Артём, перевозит, на завод Воронцова обрезки всякие идут. Так вот, он придумал, представляете, как дерево в галоши переработать! Всем работникам на стройке бесплатно раздавать начали. «Спецодежда» называется, вот!

Ну, все, Степаныч возвращается. Даже отсюда видно, что снова материт «баланду». И чего материть? Обычный суп! Водоросли, капуста, рыба, немного картошки. Да, ещё и поджарку добавляют на растительном масле. И хлеба здоровенный шмат дают, полфунта, а то и больше! Настоящего, ржаного. А еще, если хочешь, могут сливок плеснуть, забелить эти «щи».

Нет, зря старший нос воротит. Местные-то, кроме «волочевых», увидев такое богатство, на стройку гуртом записываются. У них, если хлеб из чистой ржи, без рыбы и гороха ешь, то ты уже зажиточный. А если еще и молоком щи забеливаешь — то и вовсе богатей, как у Христа за пазухой живешь. А тут еще и масло постное добавляют для сытности, и картошку привозную…

Такое, по понятиям местных, вообще только господа из столицы да иностранцы кушают. А что до водорослей да рыбы, так они в этих местах испокон веку главная еда. Правда, у местных в котле бывает и дичины немного, охота-то тут есть, хоть и не шибко кормящая, охотятся всё больше ради меха. Ну и птицы немного в сезон бьют.

С другой стороны, там, ближе к устью, рабочим уже не только рыбу в щи кладут, но и курятину, и оленину. Начальник их «декавильки» рассказывал, что еще прошлым летом сам Воронцов специальную штуку придумал, «инкубатор» называется, с ней кур разводить проще, так что и курятины там, возле порта теперь много будут выращивать, так что скоро на всю стройку хватит. И еще он на севере придумал оленеубойные пункты открыть. В этих пунктах оленей у лапландцев закупают, забивают, а мясо морозят и потом сюда везут. Начальник сказал, что скоро, как «большая» железная дорога сюда доберется, им тоже оленину в щи класть станут.

Эх, и житуха ж тогда настанет! Вообще не жизнь, а малина! Хотя и так неплохо. На их стройке чай в обед дают, и разрешают лить в него патоки сколько захочешь. Бесплатно! Честно-пречестно, вот истинный крест! Тёмка сам видел, как один китаец, на спор, что ли, половину кружки налил, так ему и слова не сказали! Патоку эту, говорят, Воронцов тоже из дерева получает.

Ну, все, пора в обратную дорогу, к лесоповалу. Там, пока загружаться будут, можно и подремать под стрекотание бензопилы.

Тёмка поначалу тоже удивился такому полезному изобретению, посмотреть бегал. Здоровенный мужик с этой самой бензопилой восемь обычных лесорубов заменить может. Почему «здоровенный»? Так тяжелая она, обычному не под силу с такой работать!

В общем, Тёмка поудивлялся да и перестал. Даже когда ему сказали, что вот эта самая пила бензиновая, что тут работает, первая в мире. Место у них такое, понимать надо!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…На стройке все было, тьфу-тьфу, в пределах нормы. Разумеется, нормы для стройки. То есть суматоха, аврал и вечный дурдом. Но китайцы прекратили бузить и требовать только серебро, мне удалось договориться с нашей 'триадой». Да-да. Как выяснил Артузов, семейство Фань оказалось тесно связано с самой настоящей гонконгской триадой. Правда, сами они себя числили революционерами. Мол, деньги на освобождение Китая от иностранцев и маньчжур собираем.

Вдоль всей стройки протянули две линии телеграфа, основную и резервную. В обход укреплений, в которые превратились волоки, протянули «декавильки». Я, кстати, только здесь и познакомился с этим замечательным изобретением. И от души обматерил Резуна, который за эти самые «декавильки» на Тухачевского наезжал. Я и раньше подозревал, что этот «правдоруб» подбрёхивает, а теперь начал задумываться, была ли вообще в его книгах правда? И зачем британцы его такого приютили? Не понимали, что ли, что опозорятся с ним?

Впрочем, в этом времени англичан было принято винить во всех бедах России, так что, если бы я спросил у местных, получил бы удивлённое: «Да они сами-то чем лучше⁈»

И таки-да, как говорят в Одессе, местные были правы. За последние двести лет «англичанка гадила» России с дивным постоянством и настойчивостью. Ни откровенной клеветой «джентльмены» не брезговали, ни тонкой подтасовкой.