Американец, но все-таки русский

Покончив с таблицами, врач поколдовала возле пилота с пробными очками-линзами, переместилась за рабочий стол и с искренним удивлением проговорила:

– Как же вы летаете, Николай Алексеевич? У вас же явно выраженная дальнозоркость! Вы же, наверное, и приборов-то не видите.

– Да вижу я их. – Карбанов поморщился. – Не так как в юности, конечно, но показания различаю. К тому же у меня отличная мышечная память.

Барина с интересом посмотрела на пилота и осторожно осведомилась:

– А при чем тут мышечная память?

– У меня руки все помнят. Каждый тумблер, любую кнопку. Я уже двадцать лет на данном типе летаю, – ответил Николай, внимательно посмотрел на Елену и с серьезным видом добавил: – Ну а если сослепу упускаю контроль за высотой, то слышу, как бортовой техник испуганно шепчет штурману: «Сейчас старый хрен нас угробит!» Слух-то у меня отличный.

Лишь через несколько секунд женщины поняли, что пилот шутит, и рассмеялись.

Елене Васильевне Бариной в молодости довелось побывать замужем. Но недолго. Формулировка при разводе звучала стандартно: «Не сошлись характерами». Она осталась одна, так как детьми обзавестись не успела. Женщина была миловидной, ухоженной, с хорошими манерами и, как говорится, без вредных привычек. Единственная слабость, которую Елена изредка позволяла, – сигарета, выкуренная после трудной изнурительной операции.

Николай Карбанов здорово походил на нее по темпераменту, мягкости характера, скромности и даже по манере говорить. Его голос обладал удивительно приятным, глубоким тембром. Изъяснялся он тихо, не спеша, взвешивая каждое слово.

Несколько лет назад Николай развелся с супругой, познакомился и сошелся с другой женщиной. Но счастье было недолгим. Через пару лет она умерла от рака. От этого брака остался сын Никита. Сейчас он проживал у бабушки, мамы Николая, учился в школе, активно занимался спортом и в будущем хотел пойти по стопам отца.

– Неплохая женщина. Добрая, спокойная, – согласился после недолгого раздумья Карбанов. – Даже на мой пульс по утрам не обращает внимания и допускает меня к полетам.

– Что, опять зачастил?

– Да. Непонятно, чего моему сердцу не хватает. Вроде и воздух здесь чистый, и продукты хорошие, а оно временами постукивает чуть чаще, чем ему положено.

– Вот и женись на Елене Васильевне, – подал голос второй пилот. – Жизнь наладится, глядишь, и сердце беспокоить перестанет.

Спустя полчаса Равиль Тараев пришел в жилой модуль и доложил:

– Никакого обстрела, командир, с земли не было. Маслопровод порвался. Сразу за нагнетающим насосом маслоагрегата МА-78.

– И много вытекло масла? – поинтересовался Карбанов.

– Прилично. В общем, завтра наша ласточка никуда не полетит. Будем ремонтировать, мыть, заливать новое масло.

– Ясно. В таком случае предлагаю отметить удачное возвращение на базу.

– О, это дело! – оживился Михаил Гусенко. – Дмитрий Георгиевич после полетов в город собирается съездить. Надо бы заказать ему пяток бутылок.

– Давай, Миша, действуй.

Глава 3

Из ближайшего оконного проема короткими очередями работал ручной пулемет. Один из трех минометов, установленных во дворе, через каждые пять-шесть секунд отправлял увесистый презент в сторону вражеских позиций. Расчеты двух других пока бездействовали, ждали команды. Бойцы батальона рассыпались по развалинам. Они экономили боеприпасы, били из автоматов одиночными выстрелами.

– «Мамба», я «Бонго»! «Мамба», ответь «Бонго»! – пытался перекричать грохочущие выстрелы майор Тронг.

Он давно вызывал помощника президента по делам армии полковника Одени Канета, но услышать его никак не мог. Его отвлекали тревожные доклады ротных, иногда из-за близких разрывов ни черта не было слышно, временами связь вообще пропадала.

Наконец-то минометный расчет сделал перерыв в стрельбе, и майор разобрал слабый голос:

– Да, «Бонго», слушаю тебя! «Бонго», «Мамба» отвечает! Что у вас происходит?! Целый час не могу дозваться!

– «Мамба», у нас идет очень напряженный бой с превосходящими силами противника. Отражаем уже третью затяжную атаку!

– Потери большие?

– Почти половина батальона! «Мамба», нам нужна помощь, иначе завтра противник может захватить город!

– «Бонго», я понимаю, как вам тяжело. Мы принимаем меры, совместно с Даго думаем, как решить проблему.

Кодовое имя «Даго» использовалось в переговорах по радио и принадлежало президенту страны Фуруму Сумалу.

Услышав о том, что проблемой занимается сам руководитель страны, майор немного успокоился. Сумал был человеком слова и дела. Если уж он взялся за данный вопрос, то помощь не за горами. Значит, все будет нормально.

– Хорошо, «Мамба», мы постараемся продержаться до прибытия пополнения. Но нам крайне необходимы…

В этот момент над развалинами дома, где располагался штаб батальона, просвистела мина. Тронг не договорил, присел и закрыл руками голову. Мина упала с небольшим перелетом и взорвалась. Осколки ударили в дальнюю стену, пока еще целую.

– «Бонго», плохо слышно! Повтори, что вам нужно в первую очередь, – запросил полковник.

– Повторяю, «Мамба». Срочно пришлите боеприпасы, медикаменты и продукты.