Американец, но все-таки русский

Николай не понимал причин, побуждавших Елену улыбаться при встречах, встречать его из рейсов на краю площадки или гулять с ним под ручку теплыми вечерами по главной аллее базы. Он просто был безмерно рад тому факту, что стал вдруг кому-то необходим. Майор и сам с огромным желанием приходил к Елене в кабинет, ездил с ней по выходным в город или слушал ее щебетание во время недолгих прогулок.

Незаметно для них обоих легкая симпатия переросла в глубокое чувство. Карбанов мог поклясться, что не испытывал ничего подобного даже во время второго брака, не говоря уж о первом. Вероятно, до настоящей большой любви он дорос лишь к сорока годам.

К заходу солнца подготовка к ночным вылетам была окончена. На базу начали прибывать автомобили с личным составом и грузом.

— Это же не взвод, а целая рота, — проворчал Карбанов, глядя на бойцов, выпрыгивавших из кузовов двух грузовиков.

— Усиленный взвод, Коля. Их тут пятьдесят человек, — сказал подполковник Баладу. — Завтра возобновятся бои у Рамира. Эти ребята там очень даже пригодятся.

Личный состав стрелкового взвода, прибывшего на базу, был разделен пополам и усажен в две вертушки. Помимо бойцов в грузовые кабины «восьмерок» вошло по несколько ящиков с боеприпасами.

Баладу постоянно крутился у стоянки, помогал с организацией всех этих дел. За четверть часа до назначенного времени вылета его вызвал дежурный сержант-связист.

Вернувшись, подполковник с нескрываемой радостью сообщил:

— В Рамире к приему вертолетов все готово. Площадка расчищена, четыре костра по ее углам солдаты подожгут по вашей команде. Слева и справа установлены грузовые автомобили. Водители осветят площадку фарами.

— Все понятно, — сказал Карбанов. — Отдохнул бы ты, Ува. Или будешь ждать нашего возвращения?

Баладу выглядел очень уставшим. Да оно и понятно. Всю вторую половину дня он носился по территории базы, висел на связи, согласовывал, организовывал.

— Подожду, — заявил подполковник и упрямо мотнул курчавой головой.

— Как знаешь, — сказал Николай, повернулся к коллегам и распорядился: — Поехали!

Вертолетная площадка базы «Сонмар» была оснащена светотехническим оборудованием для ночных полетов по всем международным правилам. Красные огни обозначали зону безопасности, желтые — конечного этапа захода на посадку и взлета, зеленые — приземления и отрыва. Самый центр площадки перед взлетом и посадкой освещался мощным прожектором, установленным на КДП.

Экипажи заняли места в кабинах. Заработал аэродромный подвижной электроагрегат, выпустил клуб сизого дыма. Через несколько минут завыли турбины вертолета с бортовым номером 27-114. Вскоре ожили и пошли по кругу лопасти борта 27-120.

Карбанов проверил оборудование, запросил взлет, вырулил на центр площадки и осторожно оторвал машину от грунта. «Восьмерка» чуть повисела на высоте двадцати метров и начала набор скорости. Вскоре следом за ней пошел вертолет капитана Доглина.

— Что это? — спросила Елена Васильевна.

Она прервала заполнение истории болезни, подняла голову и прислушалась.

— Вертолет запускает двигатели, — пояснила Власта.

— Почему так поздно? Ночь скоро.

— Вы разве не в курсе, что у них сегодня по два ночных рейса?

— Нет, — ответила докторша и качнула головой.

— Простите, я думала, вы знаете, — виновато сказала медсестра. — Мне Миша сообщил, когда забегал в модуль после ужина.

Барина бросила ручку, резко встала, покинула кабинет и направилась к выходу из отделения. Власта последовала за ней.

Когда женщины открыли входную дверь, звук сразу же многократно усилился. Вся вертолетная площадка была залита светом. В ее центре стоял «Ми-8», готовый к взлету. Вторая винтокрылая машина молотила винтами воздух на стоянке и тоже, по всей видимости, намеревалась отправиться на задание.

— Господи, опять. На ночь глядя, — прошептала Елена. — Что же у них за работа такая?..

Женщины довольно долго стояли на крыльце своего отделения. Они дождались, когда транспортные вертолеты по очереди с неспешной солидностью оторвались от площадки и уплыли в непроглядную южную ночь. После сильного шума на базе установилась тишина.

Вернувшись в кабинет, Елена и Власта попробовали продолжить работу. Но их мысли путались, женщины никак не могли сосредоточиться.

— Один черт знает, что со мной происходит, — заявила Барина и откинулась на спинку рабочего кресла.

Власта знала о ее чувствах к Николаю. В свою очередь Барина была в курсе отношений медсестры и Гусенко.

— Елена Васильевна, а давайте понемножку? — предложила девушка и достала из шкафчика бутылку сухого вина, недопитую на каком-то недавнем празднике. — Сегодня у нас с вами было столько работы, что голова уже ничего не соображает. Во всяком случае, моя на это не способна.

— Одиннадцать часов. Ночь на дворе. Пожалуй, можно немного расслабиться.

Власта поставила на стол два бокала, разлила вино, развернула плитку шоколада, выключила верхний свет, оставила гореть лишь настольную лампу. В кабинете сразу стало по-домашнему уютно.

Женщины не спеша пили вино, вспоминали родственников. Елена рассказывала о жизни в России, Власта с теплотой вспоминала родную Чехию.