Американец. Путь на Север

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Не знаю, как сложилась бы моя дальнейшая судьба, не загляни Карен в гости прямо на следующий день, с утра пораньше. Просто не представляю. Но, к счастью, все пошло именно так. Он заглянул, как-то договорился с Анной Валерьевной, и она допустила его ко мне. Надо сказать, что, несмотря на разницу в возрасте – а он был старше меня лет на пять, – обаял он меня моментально. Думаю, у него это получилось бы и на Родине, а уж тут, где любому говорящему по-русски радуешься почти как родному, тем более…»

Крит, неподалеку от Ханьи, 1 октября 1896 года, четверг, раннее утро

Судьба редко интересуется нашими желаниями. Абдулла, по прозвищу Янычар, пошел в Патриотическую Сотню потому, что хотел бить проклятых мятежников. А еще больше он хотел бить греков, подло проникающих на территорию Османской империи.

Когда в мае он услышал про резню, устроенную подлыми мятежниками несчастным турецким солдатам[14], он тут же подал рапорт с просьбой перевести его служить на Крит. Но вместо этого получил предложение выйти досрочно в отставку и помочь в организации патриотических сил в борьбе с сепаратистами.

Янычар согласился. А кто б не согласился на его месте? Ведь ему обещали, что возможностей поквитаться с мятежниками будет немало. И что? А ничего! Назначили его заместителем к командиру учебного взвода. Половина личного состава – сосунки, вторая – немногим лучше, служат всего лишь несколько месяцев. Вот и мотается он с ними. Бегать тренирует, штыком колоть, оружие собирать-разбирать. Нянькой, короче, сделали. При молокососах и инвалидах. А реальных-то мятежников и в глаза не видел. Их Сотня все больше скрытых сепаратистов да шпионов ловит. И то – без него. Эххх… Ходил он к сотнику, спрашивал, когда же… Предлагал создать группу из таких же, как он сам, умелых, битых, послуживших… Не убедил. Как говорится, идешь к начальству со своим мнением, а выходишь – с мнением начальства. Так и получилось. Приказал ему сотник молокососов обучить. Так, чтобы и стрелять могли, и по горам бегать, и на штыках биться, и с ножом… Вот тогда, мол, когда в Сотне все бойцами станут, они на врага и пойдут. Вот и приходится Янычару стараться, душу вкладывать, обучая. Одно только хорошо, деньги на форму какая-то добрая душа подкинула, да кормят последнее время хорошо. И казарма теперь нормальная, не то что вначале. И патронов не то чтобы вдосталь, но хоть на обучение хватает. А то поначалу вообще срам один был… Ну да, хорошо, что есть еще патриоты, которым и денег на такое не жалко.

А раз такие патриоты есть, то и империя, получается, не сгнила изнутри, есть что защищать!

Ну вот, теперь еще и Чернильница к ним зачем-то несется. Вот уж кого Абдулла не любил, так это его. Во-первых, сам он из греков. И мать – критянка, и родители ее. А то, что вид у него, как у османа, так мало ли что… Все равно воспитывался среди критян, а за теми глаз да глаз! Так и норовят предать! Или украсть чего!

А во-вторых, имя. Искандер он, как же… Александром был, им и остался. А в-третьих, и это самое главное, боец из него – как из дерьма пуля. Да и то, если дерьмо подмерзло, то пуля, пожалуй, получше качеством будет… Тут Янычар улыбнулся в усы своей же нехитрой солдатской шутке. Только вот… Это недоразумение почему-то получило звание онбаши.

– Чего надо, Чернильница?!

Искандер подошел поближе и шепотом изложил суть приказа юзбаши. Абдулла подумал-подумал, да и решил:

– Вот что, Чернильница! Приказ сотника, разумеется, надо исполнить. Только мы его дополним немного. Я свой взвод следом за тобой поведу да встану неподалеку.

– Это зачем еще? – ревниво вскинулся тот.

– А затем, что мне молокососов учить надо. И если выяснится, что никакого раненого мятежника там нет, я их сразу в строй поставлю. А без этого они целый день прохлаждаться станут.

– А если он там все же есть? – нерешительно уточнил писарь.

– А вот если он там есть, то, может, и сообщники его будут рядом. И тогда тебе Аллаха благодарить надо, что рядом не пяток бестолочей будет, а целых три десятка. Да еще трое десятников, пороху понюхавших. Понял? – решительно отрубил Абдулла.

Искандер кивнул в обалдении. Про сообщников он как-то не подумал.

– Первая пятерка! Выйти из строя! – заорал Янычар. – Поступаете в распоряжение онбаши Искандера!

И шепотом добавил Чернильнице: – И чтобы до самого приюта бегом бежали! Не расслабляйся!