Американец. Путь на Север

– Давай посчитаем! Я хочу дополнительно сто восемьдесят киловатт. То есть умножаем на три и получаем, что мне надо компенсировать пятьсот сорок мегакалорий в час. И не прямо сейчас, а к зиме. Так что котла на тонну пара нам хватит. И поставим в моей лаборатории, там место есть!

Олег подумал, посчитал что-то в блокноте и согласился. Хватит тепла в этом случае.

– Первую машину мне уже к августу надо. А вторую можно и в сентябре… – продолжил я.

– Ну, у тебя и темпы! – выдохнул он. – А к завтрашнему дню тебе не надо, случайно?

– Неплохо бы! – улыбнулся я. – А вот котел заказывай на ноябрь. Раньше не потребуется!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Разумеется, жизнь все скорректировала. Оборудование пришлось брать «по готовности». Так что первую машину мы получили одновременно с котлом. В начале сентября. И, чтобы запустить эту машину, пришлось ставить «сухую градирню»[120].

А вторую машину установили вообще в начале октября…»

Одесса, 21 июня (3 июля) 1897 года, понедельник, середина дня

– Ну, как наши дела, партнер? – на удивление добродушно поприветствовал Гольдберга Полтора жида.

– А это тебе виднее! – в тон ему ответил Ян. – Ты уверен, что разрешение на покупку заводика мы получим?

– Или![121] – уверенно ответил Рабинович.

– Ну, тогда все остальное в порядке. Связями я обзавожусь, клиентов подыскиваю.

– Кстати, о клиентах… – протянул Полтора жида. – В этом смысле на Ухтомскую можешь не рассчитывать!

– И где у нас случилось?[122] – спросил Гольдберг, показывая, что начал обживаться в Одессе.

– Да так, пара пустяков![123] Просто, раз через нее у нас делаются такие дела, я решил узнать о ней побольше. На вот, почитай на досуге, что мне ответили. Они, считай, нищие!

Одесса, 24 июня (6 июля) 1897 года, четверг, вечер

– Я могу констатировать, господа, что первый рассказ Юрия Анатольевича обоснованных замечаний по части техники и науки не вызвал. Да и с точки зрения литературы он весьма увлекателен, написан живым языком. Фактически единственное серьезное замечание, – слишком высокий темп изложения и излишняя увлеченность описанием формул и технологий в ущерб развитию сюжета.

Тут Наталья Дмитриевна глубоко вдохнула и громко, на весь каминный зал, произнесла:

– То есть, господа, фактически пари им уже выиграно. Но я просила бы его не останавливаться и порадовать всех нас остающимися двумя рассказами.

При этих словах присутствующие дружно поднялись на ноги и стали громко аплодировать. Не думаю, что именно мне и моим рассказам. Скорее уж госпоже Ухтомской. Лично я приветствовал именно ее. Вот так вот признавать ошибки – дорогого стоит! Думаю, что ею сейчас любовались все мужики, присутствующие в зале.

К тому же она сегодня снова была в голубом платье, которое так ей шло.

А насчет рассказа… Я и не сомневался, что он будет иметь успех. В нем я в литературной форме рассказывал о космической гонке. И о том, как удалось выйти на орбиту при помощи трехступенчатого космического корабля с ЖРД. А в пояснении к рассказу приводился вывод формулы реактивного движения в вакууме и оценка скорости выброса реактивной струи для разных комбинаций топливо-окислитель[124].

Интрига рассказа строилась вокруг фабулы еще не написанного романа Жюля Верна «В погоне за метеором». Мол, на земной орбите обнаружили метеор из чистого золота. На несколько миллионов тонн золота. И не сейчас, а в недалеком будущем, когда шансы достать его уже были.

Во всех Великих державах наперегонки бросились устанавливать свой суверенитет над метеоритом. По формуле «кто первый высадится, тот и владеет». К рассказу я добавил и любовную линию, мол, русский Генеральный конструктор влюбился в американку, дочь руководителя американского проекта. При этом у русских – самые интересные идеи, а у американцев – больше всех денег. Я подпустил романтизма, и в конце рассказа любовь победила, русские с американцами объединились и высадились на метеор совместно. Ну и золото поделили по-братски. И на него потом продолжили исследования космоса.