Американка

При таком сильном ветре ничего не расслышишь. Эдди говорит быстро и взволнованно. Она вплетает в свои фразы иностранные слова, слова, которые, может, он когда-то и знал, но при других обстоятельствах.

Ему хочется крикнуть СТОЙ, ОСТАНОВИСЬ!

ПРЕКРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ!

«Иногда мне кажется… что это всерьез… Не знаю, могу ли я».

А потом ее голос вновь стихает, тонет в волнах, пене, воде, ветре, который обдает их брызгами и плещет и плещет на них.

— Нельзя подслушивать, — говорит мама кузин Дорис Флинкенберг, которая еще не поселилась полноправно в доме кузин. Она всего лишь дитя болот.

Это Дорис отыскала сарай, где были Эдди и Бьёрн. Это Дорис сидела на корточках в темноте и подслушивала, оставаясь незамеченной.

— Но я ЗНАЮ, что они меня не заметили! — настаивала Дорис Флинкенберг.

— Все равно НЕЛЬЗЯ подслушивать, — строго сказала мама кузин и втянула Дорис на кухню. — Иди, подумаем о чем-нибудь другом, — произнесла она уже более приветливо. — Входи, закроем дверь и займемся чем-нибудь повеселее. Только мы вдвоем. Может, порешаем кроссворд? Или включим радио и послушаем музыку?

И Дорис сразу же начинает думать о другом.

— Да, — произносит она благоговейно. — Да. Вместе. Сначала сделаем это все по разику, потом еще разок. И еще.

Дорис так обрадовалась, что сердце мамы кузин сжалось. Ведь Дорис столько настрадалась.

— Дорис, тебе пора. Надо идти домой. Пора возвращаться домой. Я тебя провожу.

— Не хочу! — Маленькая Дорис расплакалась.

— Это не поможет, — сказала мама кузин и почти насильно обняла Дорис Флинкенберг. — МЫ ДОЛЖНЫ. — Она наполовину несла, наполовину волочила бившуюся в истерике девочку по проселочной дороге, им надо было пройти много километров — прочь от благородства и хороших манер, чтобы добраться до лачуги на болоте, где жила Дорис и ее мама и папа.

— Сердце сжимается, — обычно вздыхала мама кузин, когда Дорис не было рядом. — Так это ужасно.

Разговоры с Эдди. Они шли домой в тишине. Через рощу к ее домику на берегу. На подходе к дому она взяла его за руку. Ее рука была теплой, почти горячей, и влажной от пота. Бенку украдкой поглядывал на нее. Она казалась бледной.

А потом очень быстро наступил конец. В то утро, когда все случилось, или, точнее, когда все закончилось. Именно тогда для Бенгта все распалось — причины и следствия, и это продолжалось много недель.

Было раннее утро. Бенку совсем не спал. Он шел по большой дороге, которая вела к проселочной или вниз ко Второму мысу, в зависимости от того, куда вы направлялись. Бенку направлялся на Второй мыс, но с таким же успехом он мог идти и в другую сторону — к центру Поселка и автобусной остановке.

Вдруг раннее утро прорезал звук автомобильного мотора, это был «ягуар», старинный, очень красивый, совершенно белый. Автомобиль промчался мимо, все случилось в мгновение ока, Бенку так удивился, что даже отступил в кювет.

Она сидела на заднем сиденье, прислонившись лицом к стеклу. Он увидел ее, она увидела его, пусть мельком, но все же. На миг. И — свиш! — они пролетели мимо. Свиш! — автомобиль умчался, а он остался стоять один на дороге. Один в Поселке, один в кювете. Бенку поднял руку — может, хотел махнуть ей вслед?

Но в одном он был уверен, он хорошо это запомнил. Она странно выглядела. Совсем не была на себя похожа. Бенгт не мог объяснить, что с ней было не так. Но выражение ее лица, такого у нее прежде никогда не было. Вне себя от страха.

Тогда он видел ее в последний раз.

И больше ее никогда не видел. Никогда.

Ну же, иди. Иди. Иди. Иди. Бенку перешел дальний луг и направился к сараю на другой стороне. Сколько времени на самом деле занял у него этот путь, от обочины дороги до сарая, трудно сказать.

Сначала он шел медленно, потом побежал. Все быстрее и быстрее. По полям, пока не добежал до места. Он вошел в сарай. И сразу увидел то, что было внутри. Там был Бьёрн.

И Бенку онемел.

Теперь он остался один.

«Никто в мире не знает моей розы, кроме меня».

— Теперь я твоя роза?

Поселок ненавидел сам себя. Он перестал ходить на Второй мыс. Но все чаще появлялся на опушках леса, бродил там, в стороне от всех.

Так он нашел тот дом в самой болотистой части леса. Обнаружил его, такой невероятный: альпийская вилла на топкой земле у болота. У безымянного озерка.

Весь дом был одна сплошная лестница. Сотня ступенек вела к главному входу.

Лестница-в-никуда.