Американки в Красной России. В погоне за советской мечтой

В книге «Снимая русскую войну» большое внимание уделено занятиям женщин. Например, показано, как они обезвреживают бомбы: «Этот процесс известен как ликвидация огня». Или как они «обучаются сестринскому делу»: одна молодая женщина перевязывает голову другой, а на дальнем плане, на полках, стоят головы манекенов, демонстрирующие разные виды перевязок. Мы видим, как женщины несут ночную вахту: например, пожилая крестьянка в головном платке снята снизу, так что она кажется огромной рядом с деревянной дверью в бомбоубежище, которое она стережет. Другой снимок изображает женщин, идущих собирать урожай, пока его не захватили нацисты: мы видим стоящих плечом к плечу украинских крестьянок в белых платках, держащих высоко над головами грабли. Эти крестьянки, тоже снятые снизу, занимают почти половину кадра. В подписи к фото говорится, что они добровольно трудятся втрое больше обычного, потому что их мужья ушли на фронт, и что «эти колхозницы уже не просто идут на работу – они маршируют. Они даже начали называть свои рабочие инструменты полевым оружием»[613].

В книге «Снимая русскую войну» Бурк-Уайт рассказывает о посещении яслей при техническом училище. Молодые матери, учившиеся там, регулярно делали перерывы, чтобы покормить детей:

В яслях висел всегдашний портрет Сталина – в десять раз больше натуральной величины, с улыбающимся ребенком у него на коленях. Вокруг картины развешаны лозунги, например: «Да здравствуют женщины СССР, которым 122 статья Конституции предоставила равные с мужчинами права».

Соседний кадр, сделанный сверху и названный «Лестница в типичных яслях», показывает нескольких улыбающихся женщин в белоснежных халатах и косынках. Нам сообщают, что эти женщины – медсестры и выпускницы медицинского института, а еще – что матери надевают похожие белые халаты и косынки, когда приходят сюда с фабрики покормить грудью своих младенцев. Женщина на первом плане держится за перила и как будто поднимается по лестнице, как бы приглашая зрителя шагнуть внутрь кадра. Весь дальний план занят огромным соцреалистическим полотном со Сталиным, который держит за огромной вазой с цветами улыбающуюся девочку; картина окружена лозунгами, прославляющими дары Советского Союза женщинам и детям. Самыми крупными буквами выведен лозунг «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство», который регулярно скандировали советские дети по команде воспитателей[614].

У Бурк-Уайт весьма живой слог, и в ее книге «Снимая русскую войну» текста больше, чем фотографий. К большинству фотоснимков прилагаются пространные подписи, а еще в текст вошло много такого, что не попало на пленку. Например, о разведчице Тане можно узнать только из словесного описания (ее Бурк-Уайт называет «человеком, запомнившимся [ей] ярче всех остальных русских, с которыми [ей] довелось познакомиться»)[615].

Если Бурк-Уайт сознательно отвергала все призывы показывать жизнь под «женским углом», то Лиллиан Хеллман – порывистая, резкая в высказываниях и не желавшая считаться феминисткой – наверняка с возмущением опровергла бы любые намеки на то, что ее подход «ограничивался» сугубо женской перспективой. С другой стороны, обширные заметки, которые Хеллман делала при подготовке к работе над сценарием «Северной звезды», указывают на то, что она сознавала особую роль советских женщин на фронте; однако о том, что они сражались на фронтах в рядах Красной армии, не говорится ни слова ни в фильме, ни в каких-либо посвященных СССР материалах, опубликованных во время войны, а в исходном сценарии Хеллман лазутчик, появляющийся на горизонте, – вообще мужчина. И все-таки нет никаких свидетельств, которые говорили бы о том, что она противилась предложению сделать его женщиной, хотя многие изменения, внесенные в ее сценарий Майлстоуном, вызывали у нее возражения. И хотя в «Северной звезде» не показаны женщины, воюющие наравне с мужчинами-красноармейцами, в фильме все же фигурируют молодые женщины (из числа главных героинь), с оружием в руках партизанящие в лесах[616].

В киносценарии Хеллман представлены отважные женщины и девушки всех возрастов, но наиболее заметное место занимают молодые. В фокусе действия – русские дети, которые давно присутствовали в левофеминистском дискурсе в США в связи с темой Советского Союза. Как мы уже видели, советские дети, с одной стороны, олицетворяли надежду на социалистическое будущее, а с другой – напоминали о необходимости защитить это будущее.