Американская ария князя Игоря

— Есть, чем тебя порадовать, есть, — многообещающе заявил Сергей. — Как раз вчера в магазине увидел какое-то интересное пиво — «Чили бир» называется. Прикольная штука — там внутри перчик болтается. Правда, я еще никогда не пил чилийское пиво.

С этими словами Сергей полез в холодильник за парой бутылок этого прикольного напитка.

— Чили — это перец, а не название страны, дубина, — объяснил Игорь, с выражением явного недоверия беря в руки бутылку. — А пиво небось мексиканское. Кто еще такую фигню придумает — острый перчик в бутылку совать? Мексиканцы, конечно.

— Эти да, эти умеют, — согласился Сергей. — Все у них какие-то традиции интересные. Текилу надо с лимоном с солью, в пиво «Корона» надо дольку лимона совать. Затейники.

— Ну, во-первых, не дольку лимона, а дольку лайма — это разные вещи, — заметил Игорь. — А во-вторых, у нас-то дольку совать не обязательно. Ты вообще знаешь, зачем дольку в горлышко суют?

— Для вкуса, разумеется!

— Черта с два! Дольку лайма суют в горлышко от мух, — объяснил Игорь. — Чтобы мухи в бутылку не лезли. Это же Мексика, старик.

— А мне вкус «Короны» с лимоном нравится, — сказал Сергей. — Так что без разницы — от мух или от тараканов. Лишь бы вкусно было… Ну что, вздрогнем?

— За наш план, — сказал Игорь, чокнулся своей бутылкой с бутылкой Сергея, после чего они оба присосались к своим бутылкам.

Сергей сделал большой глоток, покатал пиво во рту, чтобы распробовать вкус, после чего проглотил напиток. И только собрался сделать второй глоток, как до него ДОШЛО…

Пиво было очень острым. Точнее, не просто острым, а прямо-таки острейшим. Оно выжигало весь рот, гортань и даже пищевод — Сергей живо вспомнил старую историю из своей школьной юности, когда он откусил и разжевал такой же маленький перчик.

Издав какой-то хриплый возглас, Сергей ринулся к раковине, пустил холодную воду и подставил рот под струю. Стало, в общем-то, еще хуже. Но тут он вспомнил, что всякую остроту лучше заедать чем-нибудь нейтральным, а не запивать водой, поэтому быстро оторвался от крана, бросился к хлебнице, достал оттуда кусок бородинского и стал его быстро-быстро пережевывать. Старый способ помог — невыносимое жжение начало потихоньку отпускать. После этого Сергей посмотрел на Игоря.

Тот стоял у подоконника с бутылкой в руке и с недоумением наблюдал за метаниями друга. Увидев, что Сергей успокоился, Игорь поднял бутылку и сделал еще один большой глоток. После этого снова поднял бутылку и, посмотрев на перчик внутри, сказал:

— А что, прикольная штучка. Остренькая — я такие люблю.

— Ничего себе остренькая, — еле переведя дух, сказал Сергей. — У меня аж внутри все выжгло.

— Да? — искренне удивился Игорь. — А по мне — в самый раз. Надо будет взять такого пару ящичков. Очень пригодится для случая, когда хочется пивка, но нужно держать себя в рамках. Этой горючки больше бутылочки-двух в любом случае не выпьешь, а продирает — просто здрасте, пионеры, к вам приехал инструктор из райкома!

— Рад, что тебе понравилось, — хрипло сказал Сергей, отставляя свою бутылку подальше и намазывая маслом бутерброд, чтобы продолжить процесс нейтрализации этого чертового перца.

— Ладно, — сказал Игорь, снова прихлебывая из бутылки. — Давай уже планировать наш великий анабазис. Мы с датами определились?

— Я предлагаю лететь двадцать пятого декабря, — сказал Сергей, — а возвращаться числа девятого-десятого января. Как раз получится где-то пара недель.

— А почему именно двадцать пятого? — полюбопытствовал Игорь. — Рождество же!

— Можно подумать, что ты это католическое Рождество отмечаешь, — фыркнул Сергей.

— Конечно, не отмечаю, — согласился Игорь, — я же православный. Наше Рождество — седьмого января. А у тебя какое?

— Мы, татары, вообще-то, мусульмане, — напомнил Сергей, — но так как я был воспитан в чисто русских православных традициях, то минус на минус дал плюс, в результате чего я теперь агностик, поэтому Рождество вообще не отмечаю. Ну, то есть отмечаю, но чисто формально.

— Что такое «чисто формально»? — полюбопытствовал Игорь.

— Чисто выпить с пацанами, — объяснил Сергей. — За компанию.

— Хорошо, — согласился Игорь, — так почему все-таки двадцать пятого?

— У меня подружка в авиационных кассах работает. Она сказала, что двадцатые числа уже почти все выкуплены. Места остались только на двадцать пятое, потому что никто не хочет лететь прямо в Рождество. А нам-то пофиг, правильно?