Американская дырка

Одно из двух рабочих мест пустовало. Другое занимал загорелый белобрысый паренек в очках и с юношеской бородкой: сразу видно – активист радикального студенческого движения за право учащихся посещать преподавательский буфет, или компьютерный гений. Что ж, юность всегда мнит себя венцом умственного совершенства, она всегда на вершине посвящения в тайны прекрасного – только потом до нее доходит, что по градусу идиотизма она ничуть не уступает зрелости.

Но, когда она это понимает, она уже не юность.

Паренек сидел перед экраном с сигаретой в одной руке и чашкой капуччино в другой.

– Это Артем, – представил паренька Капитан. – Васин напарник.

А это… – Он, в свою очередь, представил Артему меня, после чего добавил: – Наш гость и будущий соратник.

Артем посмотрел мне в глаза испытующе, но дружелюбно, после чего, обращаясь сразу к директору и гостю, кивнул на свою укутанную пеной кружку:

– Ваксы такой хотите? У меня есть пара дринк-пакетов.

Директор и гость не хотели.

Далее, пройдя по коридору, мы угодили в небольшой отстойник, где сидела секретарь-девица с гладко зачесанными за уши рыжими волосами и круглыми очочками на крапленом бледными веснушками носу. Глаза у нее были такие зеленые, что невольно вспоминалось слово

“фотосинтез”. Благодаря деловому костюму вид девица имела какой-то педантично-островной; ко всему она немного пахла можжевельником и в миг нашего появления как раз бойко лопотала по-английски в телефонную трубку. Судя по словарю – что-то личное. Круглая английская речь была ей покорна, и она густо мазала ею пространство, как бутерброд зернистой икрой.

Над секретарским столом висел гобелен. Нечто беспредметное в сине-зелено-палевых тонах, языками струящееся вверх. Известное дело – чем непрерывнее и радикальнее трезвость человеческого ума, тем более изощренныеизвращенные формы принимает его мировидение.

Жестом показав секретарь-девице, что, мол, все в порядке, мечи свой инглиш дальше, Капитан, увлекая за собой меня, прошел в директорский кабинет.

Здешнее убранство разительно отличалось от унифицированного интерьера прочих помещений. Никакого пластика, никакой подчеркнутой деловой стерильности. Стол здесь стоял дубовый, двухтумбовый, под темно-зеленым сукном, на котором красовались яшмовая доска с бронзовым чернильным прибором и яшмовое пресс-папье. Рядом возвышался дубовый же (или смастаченный под дуб) книжный шкаф; стулья были с резными спинками; по стенам висели охотничьи трофеи в виде кабаньего рыла, чучела глухаря на лакированном суку и лосиной морды с разлапистыми рогами; на окна ниспадали полузадернутые тяжелые шторы; вокруг бронзовой люстры вилась замысловатая лепная розетка. Словом, кабинет выглядел скорее домашним, чем служебным и располагал больше к вдумчивой организации личного досуга, нежели к ревностным трудам на благо какого-нибудь общего дела. Можно было предположить, что личное от служебного директор “Лемминкяйнена” не очень-то и отделяет. То есть как-то, наверно, отделяет, но не в основном, не в главном.

В углу на декоративной подставке в виде колонны, увенчанной коринф-ской капителью, стоял террариум с певчими туркменскими лягушками. Раздув трепещущие пузыри, они просвиристели нам свое приветственное “ква”. Как показалось мне – без вдохновения. Часть лягушек, упершись четырехпалыми лапками в стекло, бесстыдно предъявляли посторонним нежные животики. Мне почему-то пришли на память строки из “Хагакурэ”: “Когда-то давно в нашей провинции не росли грибы мацутакэ. Люди, видевшие их в провинции Камигата, стали молиться о том, чтобы они росли в наших краях, и вот теперь их можно встретить по всей провинции Катаяма”.

Дав мне возможность осмотреть голосистую свору и высказать свое сочувственное: “Да-а!”, Капитан гостеприимно указал на стул и доверительно признался:

– Думаю заняться выведением породы певчих рыбок.

После чего, как предстоящему соратнику, поведал все, что посчитал необходимым.

5

Фирма “Лемминкяйнен” появилась в 1997-м году. Со дня основания ее бессменным руководителем оставался Капитан, в то время как остальной состав не раз уже менялся подчистую. Ассортимент услуг, оказываемых фирмой, вначале был совсем не тот, что нынче. Другое было время, другие интересы, не нажиты были еще моральный капитал, авторитет и деловая репутация. Отсюда – плевый заказчик, узость профиля, мизерные дела. И несерьезное, игривое, как к безобидным и потешным идиотам, отношение к фирме со стороны местных предпринимателей, что, впрочем, стоило только приветствовать, поскольку подобный взгляд надолго обеспечил и до сих пор отчасти обеспечивал отсутствие реальной конкуренции.

Начинали, как уже было сказано, с ерунды и мелкотравчатого вздора.