Американская империя

В русле декоративной политики 28 мая 2002 г. на натовской военно-воздушной базе Пратика ди Маре (неподалеку от Рима) политическими лидерами Североатлантического союза и России было подписано соглашение, полностью отразившее опасения Вашингтона предоставить Москве полноправное членство в Североатлантическом союзе. Созданный новый «Совет двадцати» никоим образом не отменяет главенства в жизнедеятельности НАТО Североатлантического совета, на котором страны НАТО обсуждают и принимают совместные решения. Россия не стала членом альянса, и на нее не распространяется договор о коллективной безопасности, согласно которому все члены НАТО обязуются приходить на защиту друг друга в случае необходимости. В новом российско-натовском документе нет никаких взаимо-сдерживающих обязательств. Там не сказано, что НАТО должна уважать волю Москвы или что Россия должна ограничить свободу своих решений, а значит, в зависимости от ситуации каждая сторона поведет себя согласно собственным критериям: НАТО не будет обращать внимания на Россию, и наоборот. Орган, о котором идет речь, — совещательный. Если в новом совете из 20 стран не удастся достичь консенсуса в обсуждении конкретных вопросов, тогда 19 участниц НАТО оставляют за собой право убрать спорную тему с обсуждения.

Критическая оценка созданного органа прозвучала немедленно. Известный специалист по России Дж. Кьеза: «Слишком рано говорить о том, что Россия стоит одной ногой в НАТО. На самом деле, не было решено практически ничего. Постоянный Совет уже существовал однажды, но, несмотря на название, он — практически не функционировал. Документ остается очень неопределенным и не привязывает НАТО к России, особенно в случае возникновения трений. Но как только Совет окажется перед лицом одного из многочисленных односторонних решений США, посмотрим, согласится ли Кремль приспособиться».

Как и идея полного членства РФ в ЕС, натовское наступление России вызвало в Брюсселе и ряде западных столиц «лишь удивление… Полное членство в Европейском союзе вещь нереальная». Хотя отмечается, что вскоре у России будет граница с расширенным ЕС в 2 тыс. км.

Для российской стороны был важен ритуал: мировой лидер считает возможным иметь эксклюзивные контакты именно с Россией. Российские структуры предпочитают действовать в трансе, слыша лишь то, что им мнится, — видимость интимных переговоров двух наиболее мощных в военном отношении держав сохранена. Чистый кредит для российской стороны во многом имеет парапсихологические свойства — присутствие РФ в «восьмерке» (в обмен на молчание по поводу первой волны расширения Североатлантического союза).

Обходится официальным молчанием тот факт, что к 2003 г. по меньшей мере восемь из пятнадцати советских республик — нынешних ближайших соседей России — либо вступят в НАТО (как балтийские государства), либо допустят присутствие американских войск на своей территории (Грузия, Узбекистан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан).

5. РЕАЛЬНОСТЬ ПОСЛЕ ЭЙФОРИИ

Американская политика стала излишне настойчивой, самососредоточенной, нечувствительной к интересам других.

Дж. Л. Геддис, 2002

Опыт все же чему-то учит. Даже западная пресса отметила трезвость восприятия российским населением невпечатляющих московских договоренностей мая 2002 г. 66 процентов россиян полагают, что Америка преследует только свои интересы и не обращает внимания на интересы России. Категорически и безоговорочно новый процесс между НАТО и РФ восприняла лишь «прослойка западников, которая к тому же и превратила Россию в олигархию… Такая нормализация означает узаконение тех богатств, которые они извлекли из закромов государства».

Даже самым неисправимым оптимистам стало ясно, что ожидания массированной помощи напрасны, о них нужно было говорить до роспуска ОВД, СЭВ, СССР, а не после; до вывода войск из Германии и Восточной Европы, а не потом; до подписания договора о сокращении обычных вооружений, а не годы спустя. Только сейчас в России получает распространение трезвая мысль, что западный мир более прагматичен, чем представлялось ранее. Одновременно идет откат в сторону идеи, что Россия сама обладает огромным богатством и что полагаться нужно на собственные ресурсы. Пиком новой умудренности было заявление Кремля, что на этот раз «Россия ничего просить не будет». В России впервые начинает превалировать мнение, что положение должника незавидно, что помощь может служить только допингом, что социальные проблемы не менее важны, чем экономические.