Американская империя

Во-первых, все империи, пытавшиеся демонстрировать готовность к активной самообороне на своей периферии, неизбежно были вынуждены переносить (в конечном счете) поле битвы на территорию метрополии. Технологически совершенная военная мощь Соединенных Штатов позволяет гегемону, метрополии многое. Однако ни для кого такая «проекция силы» еще не явилась панацеей в плане безопасности. Вьетнам был далеко, но реакция в метрополии на жертвы оказалась сокрушительной. Некий поворот в этом смысле способны создать в американском обществе Ирак и Афганистан — бездонно далекие от любых американских идеалов, неподатливые для американских вариантов решений, готовые к своему варианту интифады.

Во-вторых, предвосхищающие удары становятся, в конечном счете, контрпродуктивными для имперской безопасности, когда их следствием становится бесконечная череда конфликтов на имперских окраинах, восстания в прежде покоренных регионах, растущее недовольство как сателлитов, так и зависимых стран.

В-третьих, даже в зоне испытанных привилегированных союзников использование вооруженной силы грозит крушением имперских основ, столпов имперского могущества. Номинально независимые страны неизбежно интенсифицируют свое сопротивление диктату. История говорит о стремлении суверенных стран к объединению против гегемона. Закон гравитации действует против возвышающихся пиков; сохранившие независимость страны так или иначе воссоздают контрбаланс.

В-четвертых, современная технология, демократизируя средства терроризма, не позволяет герметично закрыть границы метрополии, что так трагически и убедительно показал сентябрь 2001 г. Готовые к самоубийству террористы неподвластны технически совершенным средствам устрашения, сдерживание прежних лет в этом смысле «не работает».

В-пятых, метрополия с трудом находит общий язык даже с младшими партнерами. Один из либеральных идеологов Америки — Джон Айкенбери весьма убедителен в доказательстве того, что демократическая форма правления, с ее упором на транспарентности, особенно требовательна к союзам с менее мощными странами.

В результате не нужно даже смотреть в магический кристалл, чтобы предсказать увеличение проблем национальной безопасности США, а не ожидаемое имперскими активистами уменьшение интенсивности и объема этих проблем. Бросим взгляд на не очень далекую историю. Как пишет Джек Снайдер (из Института войны и мира Колумбийского университета), «чтобы гарантировать свои европейские владения, Наполеон и Гитлер пошли маршем на Москву, чтобы быть поглощенными русской зимой. Германия кайзера Вильгельма попыталась предотвратить свое окружение союзниками посредством неограниченной подводной войны, что бросило против нее всю мощь Соединенных Штатов. Имперская Япония, завязнув в Китае и встретив нефтяное эмбарго Америки, попыталась пробиться к нефтяным месторождениям Индонезии через Пирл-Харбор. Все хотели обеспечить свою безопасность посредством экспансии, и все кончили имперским коллапсом».

Будут ли США отчаянно стоять на имперских позициях или сумеют, подобно Британии в XX веке, мирно покинуть их, отказываясь от дорогостоящей миссии? Пример Британии изучается в современной Британии с удвоенным вниманием. Свежая работа Найэла Фергюссона о подъеме и спаде Британской империи стала буквально обязательным чтением всех, кто pro и contra. Истратив непропорционально большие ресурсы в войне с бурами, видя одновременно подъем в Европе Германии, Британия в свое время отказалась от стратегии «блестящей изоляции» (что в применении к Соединенным Штатам является стратегией односторонности.) Это и повело Лондон к союзу равных с Францией и Россией, к Антант кордиаль, к коллективному противостоянию рвущейся вперед Германии.

История учит, что односторонние действия не спасли колоссальную Испанскую империю в XVII веке (герцог Альба в Нидерландах), не помогли Людовику Четырнадцатому сохранить французское преобладание в Европе в начале XVIII века (маршалы Короля Солнца на Рейне), не укрепили мир Наполеона (московекая экспедиция Великой армии), не помогли кайзеру и фюреру («план Шлиффена» и «Барбаросса»).