В мае 1961 г. президент Кеннеди решил довести понимание важности Лаоса как форпоста Америки в Юго-Восточной Азии до сознания широкой американской общественности. «Безопасность всей Юго-Восточной Азии будет поставлена под угрозу, если Лаос потеряет свою независимость. Его безопасность связана с безопасностью всех нас. Я знаю, что каждый американец хотел бы, чтобы его страна выполняла свои обязательства». Дж. Кеннеди использовал созданную в стране на протяжении предшествующих полутора десятилетий атмосферу согласия «заплатить цену» за мировое влияние, даже если предстояло вмешательство в дела самых отдаленных стран с совсем непохожей на американскую культурой. Как показало будущее, «вторжение» в проблемы Юго-Восточной Азии стало дорогостоящей авантюрой.
После возвращения из Индокитая вице-президент Л. Джонсон в 1961 году сообщил президенту следующее: «Судьба Юго-Восточной Азии определяется здесь. Нам нужно решить, должны ли мы помогать этим странам до пределов наших возможностей или „выбросить полотенце“, оставить этот регион и отойти на наши оборонительные линии к Сан-Франциско, вернуться к концепции „крепость Америка“. Выводы Л. Джонсона о необходимости укреплять именно дальние рубежи поддержали люди из окружения президента Кеннеди. Хотя очевидным было, что опорой США в Азии являются базы в Японии, на Окинаве, Тайване и Филиппинах, руководство США посчитало невозможным для своего престижа допустить поражение Нго Дин Дьема в Южном Вьетнаме.
Почему американцы во Вьетнаме пошли на крайние меры? В подготовленном в 1962 г. для президента аналитическом документе Совета национальной безопасности говорилось: «Значительные потери территории или ресурсов сделают для США более сложным осуществление цели создания того вида мирового окружения, какое они желают, породят пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире и вызовут разочарование внутри США». Америка не имела права проигрывать, не имела права отступать, что могло привести к подрыву национального самосознания американского народа и веры в США союзников — высокомерие здесь достигло своего пика. Такая посылка привела к нелепой и страшной в своей трагичности ситуации: вдали от американских берегов Соединенные Штаты сконцентрировали почти все, что могли, стремясь к самоубийственной цели — «ни за что не уступить», хотя отступление в данном случае означало лишь признание за вьетнамским народом того права, которое американцы считают первым и самым священным для себя, — права самоопределения.
На ранней стадии конфликта во Вьетнаме, когда взвешивалось, во что обойдется для США участие в нем, цифры не казались имперским политикам внушительными. Госсекретарь Раcк подсчитал, что для подавления освободительного движения в Греции пришлось потратить 50 тыс. долл. на каждого партизана. Во Вьетнаме, заявил госсекретарь, «ради достижения победы следует израсходовать любую сумму денег». В ноябре 1964 г., на относительно еще ранней стадии войны, У. Ростоу писал: «На этом этапе истории мы являемся величайшей державой в мире — если будем вести себя как величайшая мировая держава». В 1965 г. Р. Макнамара указал объединенному комитету начальников штабов, что при планировании операций не следует думать об экономии, что «суммы на Вьетнам неограниченны. Ни при каких обстоятельствах отсутствие денег не должно быть препятствием».
Впоследствии президент Л. Джонсон полностью разделит эти взгляды: «Самое процветающее общество на Земле может позволить себе расходовать сколько угодно». При Кеннеди США сделали первые шаги по пути военного вовлечения США во Вьетнам. Полномасштабным становится оно при Джонсоне. Представители военно-воздушных сил заверяли, что месяц интенсивных бомбардировок территории ДРВ приведет к победе. Советник по национальной безопасности М. Банди пришел к выводу, что достаточно будет трех месяцев бомбардировок. 2 марта 1965 г. американские бомбардировщики нанесли удар по плотинам в Демократической Республике Вьетнам. На традиционных встречах по вторникам со своими главными помощниками президент Л. Джонсон лично определял цели для бомбардировочной авиации.