Американская история

Все четверо собрались на крыльце хижины; Оукли подумал, что у Флойда Раймера было какое-то пристрастие к заброшенному жилью: сначала мертвый город, теперь эта саманная хижина. Митч Бэйрд сидел у стены, вытянув ноги вперед, и Терри занималась его раной. Рана, в общем-то, была пустяковая, пуля Флойда проделала неглубокую борозду в бедре. Оукли нашел в себе силы сказать:

— Ничего себе обращение с похитителем.

Терри сказала, не поднимая головы:

— Он спас вам жизнь.

Ороско тем временем открыл багажник «олдсмобиля». Оукли видел, как он наклонился, потом услышал, как щелкнули замки чемодана, затем Ороско поднял чемодан.

— Похоже, все здесь.

— Можете отдать моему отцу, — сказала Терри. — Я уверена, он будет в восторге.

У Оукли расширились глаза.

— Ваш отец, он… — договорить он не смог.

— Он первоклассный сукин сын, вот он кто, — продолжала Терри. — Мы слышали, что он говорил по телефону. Как будто для него было важнее отомстить, чем спасти мою жизнь.

— По телефону говорил не ваш отец, — сказал Оукли. — Где вы были, черт возьми?

— Она была со мной, — сказал Митч Бэйрд.

— Это прекрасно, восхитительно. Парень, ты понимаешь, какие устроил себе неприятности?

Терри зло вскинула голову:

— Вы такой же, как отец, да, Карл? Чувство благодарности не имеет для вас значения? Митч спас вам жизнь!

— Я знаю. Но это не меняет того обстоятельства, что…

Терри вскочила на ноги.

— Замолчи, Карл! Просто замолчите! Отвезите эти проклятые деньги моему отцу, получите квитанцию и скажите, что я больше никогда не хочу его видеть. Скажите ему, что мы с Митчем уезжаем вместе.

Усталым жестом Оукли провел рукою по глазам.

— Я ничего не смогу сказать вашему отцу, Терри. Он мертв. Он умер в тот вечер, когда вас похитили.

* * *

Реакции Терри приводили Оукли в замешательство — впрочем, сейчас его приводило в замешательство абсолютно все. Ему казалось, что он понемногу сходит с ума.

Сначала Терри была как будто в состоянии шока, потом это перешло в ярость, и она убежала в скалы. Вернулась до странности спокойная, села рядом с Митчем и взяла его за руку. Оукли стоял над ними и не знал, что делать.

Терри вдруг сказала:

— Я даже не могу передать, как мне жаль, Карл.

— О чем это вы? — беспомощно спросил он.

— Мне ужасно жаль, что я его ненавидела. Он мертв. Это никак не умещается у меня в голове. Мы многое не сказали друг другу — это просто несправедливо…

Митч взял ее руку.

— Спокойнее… — пробормотал он.

Что-то взорвалось у Оукли внутри и он заорал на Митча:

— Какую роль ты-то сыграл во всем этом, черт возьми?

Они подняли на него глаза и, помолчав некоторое время, рассказали.

* * *

Все это дошло до Оукли не сразу. Он повернул изумленное лицо к Ороско, и тот спокойно сказал:

— Под суд его отдать нельзя. — Детектив отошел от машины и предложил: — Давайте немного прогуляемся, Карл.

Совсем растерявшийся Оукли повиновался. Ороско отвел его в тень за угол хижины и сказал:

— Нам нужно кое-что обсудить. Вам придется рассказать им все. Это единственная возможность убедить их сохранить все в тайне. Вы должны заключить с ними сделку: пообещайте, что не заявите на этого Бэйрда. В обмен они пообещают не заявлять на вас. Никто никогда не упомянет, что было похищение. Вам достанется империя Коннистона, во всяком случае, большая ее часть. Луиза получит свое наследство, а эти дети будут принадлежать друг другу. И неплохо бы подсластить эту сделку, отдав им весь выкуп — полмиллиона наличными. Ну как?

— Ерунда. Я ничего не обязан им говорить.

— Обязаны, — улыбнулся Ороско. — Потому что если вы не скажете, это сделаю я.

Оукли прислонился к грязной стене, закрыл глаза.

— Вы никогда не сдаетесь.

— Как только вы закончите дела с молодыми людьми, вы перепишете ранчо Коннистона на мое имя. Такова моя цена за то, что я не выдам вас.

Помолчав, Оукли сказал отрешенно:

— Все-таки добились своего, Диего?

— Вы всегда говорили, что нельзя упускать свой шанс.

— Не думал, что вам нужно это ранчо.

— Я не собираюсь оставлять его себе. Когда отдам его чиканос, за меня будут голосовать не только все местные мексиканцы, но и все либерально настроенные гринго. Из меня должен получиться неплохой политик, Карл. С вашей помощью. Вы обещаете свою помощь?

Оукли открыл глаза. Он опять чувствовал себя сильным, решительным.

— Ну, конечно обещаю. — Он похлопал Ороско по плечу. — Подлейший вы мерзавец, амиго, и я очень рад, что мы знакомы.

Они вышли из-за угла вместе и увидели Терри и Митча — те сидели обнявшись. При приближении Оукли они испуганно подняли головы. Оукли же, напротив, чувствовал себя сильным, уверенным, доброжелательным, щедрым.

— Нам нужно многое прояснить, — сказал он, — но все будет хорошо. Вы мне верите?

Они с удивлением посмотрели на него. Оукли сел на корточки рядом с ними в тени саманной стены, сунул в рот незажженную сигару и, прежде чем заговорить, взглянул на медное небо над каменистыми холмами. Медленно плыли редкие перистые облака, и стервятник, сужая круги, начал снижаться к телу Флойда Раймера.