Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке

Что касается последней области, то, как известно, в кругу крупнейших потребителей углеводородов на международном рынке в последнем десятилетии заметное место занимает Китайская Народная Республика. По темпам развития и роста потребления сырьевых товаров эта крупная держава не уступала США. По официальным данным, подтвержденные запасы углеводородов в этой стране были примерно в 10 раз меньше, чем в России, и в 6 раз меньше, чем в Иране. Поэтому одной из стратегических задач Китая, который стал претендовать на статус второй сверхдержавы мира, являлось обеспечение бесперебойного импорта этих ресурсов. Иран же, в свою очередь, располагал весьма богатыми разведанными запасами нефти, которые составляли 8-9% общемировых запасов, а по запасам природного газа — 15,1%: то есть по ресурсам нефти Иран занимал третье место в мире после Саудовской Аравии и Российской Федерации, а по природному газу — второе после России. При этом себестоимость добычи углеводородов была почти такой же, как в Саудовской Аравии, но ниже в 4 раза, чем в России. Таким образом, объективно сотрудничество Китая и Ирана приобрело долговременный характер и охватило не только экономическую, но в определенной степени и политическую сферы.

С 2005 года КНР стала ведущим покупателем иранской нефти. Таким образом, налаженное ирано-китайское сотрудничество свело на нет ущерб от санкций США. С китайской стороны финансовые и экономические поступления в Иран охватывали многие области. В частности, в 2004 г. между ИРИ и КНР была заключена крупнейшая инвестиционная сделка (в отношении месторождения Ядаваран) на общую сумму около 70 млрд. долл. Кроме сотрудничества в разработке и закупках иранских полезных ископаемых, Китай содействовал развитию военной промышленности Ирана, поставляя ему ракетные технологии.^{115}

Если проанализировать взаимоотношения между Ираном и каждой из держав Запада в отдельности, то следует отметить, что между последними в первом десятилетии текущего века наблюдалась сложная политическая «игра» — противостояние и преследование определенных интересов, в которой у каждой из сторон были свои цели. Поэтому и их позиции, и отношения с ИРИ были неоднозначными.

Особенно враждебно к Ирану относился Вашингтон. Как известно, осенью 1979 года США разорвали дипломатические, военные и экономические связи с ИРИ, установили блокаду на пути какого-либо американо-иранского сотрудничества, а с 1996 г. дополнительно стали «штрафовать» иностранные компании, которые инвестировали более 20 млн. долл. в развитие нефтегазовых отраслей ИРИ, да по существу и в другие важные иранские отрасли. В первом десятилетии текущего века США наложили на Иран, а также на другие страны «оси зла» следующие санкции, исполнение которых стали требовать и от иных государств:

- запрет на экспорт и продажу товаров, имевших отношение к вооружениям;

- жесткий контроль над экспортом товаров двойного применения;

- запреты на оказание экономической помощи;

- ряд финансовых и других ограничений (например, представители США были обязаны выступать против предоставления странам «оси зла» кредитов со стороны Всемирного банка и других международных финансовых институтов); отмену дипломатического иммунитета, связанную с тем, чтобы семьи жертв терроризма могли подавать гражданские иски в суды США и т.д.).^{116}

На обострение американо-иранских отношений оказал влияние приход к власти в ИРИ М. Ахмединежада, при котором заметно возросли претензии Ирана на региональное лидерство, что противоречило планам США и Израиля по переустройству Ближнего Востока по выгодному для них сценарию.

Поэтому в конце десятилетия XXI века Вашингтон еще более расширил сферу своих требований к мировому сообществу в отношении Исламской Республики Иран, категорически требуя и от Тегерана, и от европейских правительств немедленно прекратить какие-либо работы в Иране, способствовавшие развертыванию центрифуг по обогащению урана. Белый дом всячески намекал иранскому руководству, что не хочет прибегать к каким бы то ни было силовым методам. Однако этим не исключалось, что США попросту занимались внешним прикрытием подготовки именно силовых акций: скорее всего, «внеконтактной» бомбардировки объектов, связанных с атомной технологией, либо силами Пентагона, либо израильской ударной авиацией при соответствующей координации действий между военными ведомствами США и Израиля. В частности, в феврале 2007 года в американском списке обвинений Тегерана появился новый аргумент. Так, министр обороны США Р. Гейтс заявил, что «Иран тайно поставляет иракским шиитам наземные ракеты «земля-воздух» и «противотанковые» ракеты, в результате применения которых было сбито 4 вертолета, уничтожено множество бронетехники, а также убито 170 и ранено 600 американских военнослужащих». «Причем, — утверждал президент Дж. Буш, — большинство оружия, которым поражаются американские военнослужащие, — российского происхождения».^{117}