Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке

Что касается Запада в целом, здесь стали опасаться ползучей миграции огромного исламского демографического и цивилизационного потенциала в западное сообщество. Причем, по европейским оценкам, мусульманский цивилизационный потенциал, для которого характерны сравнительная отсталость, неэффективность труда, расточительность, вместе с тем является неассимилируемым комплексом. Он заявляет о себе в виде своеобразных «чайна-таунов», создает чуждые исламские культурные и религиозные организации и даже вводит практику открытия исламских банков. Однако наиболее опасным стало считаться то, что наряду с растущим религиозным и финансовым влиянием исламских стран Ближнего Востока в международных отношениях, а также с наплывом мигрантов из Азии, Африки и Латинской Америки в Европу и Северную Америку, христианский мир может реально столкнуться с усилением терроризма.

Вероятно, это все находилось на уровне домыслов, хотя после нью-йоркской трагедии определенная реальная основа для опасений на данный предмет появилась. Что касается Ближнего Востока, то, по мнению западных и российских политологов, в Саудовской Аравии и соседних шейхствах в ближайшем десятилетии социальный взрыв не ожидается, они продолжат процесс обогащения и наращивания своих вооружений в условиях более сложных противоречии и коллизии в других мусульманских странах.[9]

В связи с тем, что финансовое благополучие Саудовской Аравии и аравийских шейхств по существу зависело от экспорта их углеводородов, представляется целесообразным несколько остановиться на международной ситуации в углеводородной сфере. Противоборство в сфере мировых нефтяных цен в начале XXI века продолжилось. Как известно, в предыдущих десятилетиях хозяйство и окружающая среда земного шара сравнительно не так сильно испытывали вредоносное воздействие от использования нефтепродуктов. Тогда парк пользователей углеводородов (автотранспорт, электростанции, теплоцентрали, коммунальные хозяйства и т.д.) был более ограниченным. С наступлением текущего века нефтяные корпорации промышленноразвитых стран продолжили расширять сферу потребления продуктов переработки углеводородов в национальной экономике и добивались различного рода скидок и льгот со стороны своих правительств. Одновременно государственные бюджеты и деловые круги увеличили национальные затраты на компенсационную от загрязнений деятельность. В силу действия данных факторов, энергетический базис западных держав возрос почти вдвое и составил уже 9-10% их ВВП.

Арабский Восток остался ведущим поставщиком углеводородов Европе и Северной Америке. Вместе с тем доля ОПЕК на международном рынке сократилась до 28%. В других географических зонах ситуация складывалась неоднозначно: в одних — добыча либо замедлялась, либо деградировала (в Мексике, Баренцевом море, в Нигерии и т.д.); в иных — возрастала (Российская Федерация и Каспийский регион, США и т.д.). Учитывая общий рост (временный — до конца 2008 года) мирового потребления, а также резкого взлета цен на это сырье, прибыли западных корпораций соответственно увеличились, а так называемая «сверхприбыль нефтеэкспортеров» Азии, Африки и Латинской Америки едва составляла десятую часть от доходов указанных корпораций. Кроме того, западные страны, стремясь избавиться от своей зависимости от нефтеэкспортеров с «Юга», приступили к стратегическим программам по расширению потребления природного газа, особенно сжиженного, как в промышленности, так и в транспорте и коммунальном хозяйстве. Так, был осуществлен переход на природный газ в качестве топлива более 20% автотранспорта. В целом в энергетическом балансе Запада произошло возрастание долей природного газа, атомной, ветровой и других видов энергии.

В свою очередь, Саудовская Аравия, так же как и ее соседи по Персидскому заливу, во многом переориентировались в нефтеэкспорте на Китай, Индию, Африку и арабские нефтеимпортирующие страны. Однако против финансовых интересов Саудовской Аравии назревал и другой фактор. В процессе напряженных дискуссий в 2007-2009 гг. в ОПЕК усиливалось противоречие между сторонниками применения старых и новых принципов квотирования экспорта. Многонаселенные Иран, Индонезия и Нигерия стали требовать учета «подушевого» принципа в дополнение к действовавшим «историческому» и «запасному». А североафриканские нефтепроизводители же (Ливия, Алжир), благодаря выгодному географическому положению и соответственно более низким затратам на транспортировку через Средиземное море, увеличили свои углеводородные поставки в Европу^{164}.

Какую роль играл в регионе военный потенциал Саудовской Аравии?

Несмотря на возникшие после 11 сентября 2001 года противоречия между Вашингтоном и Эр-Риядом, саудовское королевство продолжало оставаться сильнейшим местным фактором вооруженного и политического противостояния радикальным и антиамериканским режимам в регионе Персидского залива. Саудовская Аравия также активно сотрудничала с НАТО и США в военной области.