Американская королева (ЛП)

— Я хочу, чтобы ты позволила Эмбри подарить тебе мой подарок, — говорит мне Эш. — Пока я слушаю. А взамен: ты подаришь мне каждый стон, каждый вздох и крик, — все это будет для меня.

— Ты не можешь говорить то, что ты говоришь, — произношу я. — Мы договорились… ты знаешь, о чем мы договорились. Не об этом!

— Я знаю, но не могу больше ждать, — с рычанием произносит Эш. — Сегодня достаточно сложный день и без того, чтобы отрицать самих себя.

— Но что насчет тебя…

— О, не волнуйся, ангел. Я из этого тоже кое-что получу.

Я слышу в голосе темный намек и понимаю, что я становлюсь очень, очень мокрой.

Эш, словно об этом узнает.

— Ты сейчас мокрая? Ты мокрая из-за того, что Эмбри забрался к тебе под платье?

Я облизываю губы. Я не могу лгать… Эш узнал бы. Но как я могу признать правду? Да, я была мокрой. Да, я хотела, чтобы на мне был рот Эмбри. «Да, да, да» — мой ответ на все.

— Закрой глаза, — приказывает Эш.

Я так и делаю, и мое тяжелое дыхание становится еще громче. Стеклянное окно под моей спиной прохладное и твердое, как и слова Эша, доносившиеся мне в ухо.

— Я знаю, что ты мокрая. Как знаю и то, что прямо сейчас Эмбри твердый лишь от одной мысли о том, что может к тебе прикоснуться. Ты ведь этого хочешь, не так ли? Ты так сильно этого хочешь, что дрожишь от усилий, которые необходимы, чтобы удержать себя в стороне от него.

Я снова чувствую, как поднимается подол моей юбки. Эмбри снова передо мной, но на этот раз я не отстраняюсь. Я не открываю глаза, желая, чтобы у меня была сила воли, чтобы их открыть и сказать Эмбри, чтобы он останавливается. Сила воли, чтобы бежать от искушения.

— Отвечай мне, — требует Эш. — Ты сейчас мокрая? Ты этого хочешь?

— Да, — это слово выходит сдавленно и безнадежно.

— Я знал, что так и есть, — произносит Эш. — Я знал, что ты этого хочешь. Раздвинь ноги, любимая, и позволь Эмбри сделать тебе хорошо.

— Но я не хочу причинять тебе боль. — Это мое последнее возражение, мой последний аргумент, мое последнее обращение к подобию здравого смысла. Сейчас мои юбки были практически на талии, и я понимаю, когда именно Эмбри замечает мои тонкие, вышитые вручную французские трусики, потому что он резко вздыхает, словно получает удар в живот.

— Все это причиняет боль, — произносит Эш. — Больно смотреть на то, как вы двое друг на друга смотрите. Больно наблюдать за ним с другими людьми. Больно знать, что я дважды делал ему предложение, и что оба раза он мне отказывал. В этом нет ничего, что не причиняло бы боли, но какая альтернатива? Жизнь без боли означает жизнь друг без друга.

У меня на глаза наворачиваются слезы, и я собираю всю силу воли, чтобы не заплакать.

— По крайней мере, так, — говорит Эш, — я могу ее немного контролировать. По крайней мере, так, я могу сделать то, отчего мне будет в равной степени и хорошо и больно.

«Ты разбиваешь мне сердце», — хотелось мне сказать, но это было бы ложью, потому что мое сердце уже было разбито. Вместо этого я просто произношу:

— Я боюсь причинить тебе больше боли, чем уже принесла. Пожалуйста. Пожалуйста, не делай этого.

— Нет, — произносит он решающее слово. — Я этого хочу. Боже, Грир, я сейчас такой твердый, что мне больно. Если бы я был там… — он замолкает, и я слышу один длинный вздох. — Сегодня вечером, — говорит он вместо того, чтобы закончить свою мысль. — Сегодня вечером.

Это обещание. Подарок и проклятие, потому что сегодня вечером, когда мое страстное желание будет освобождено Эшем, это произойдет на нашем брачном ложе, а Эмбри будет находиться где-то в другом месте… один.

Или еще хуже… не один.

Моя грудь сжимается от необоснованной ревности при этой мысли.

Эмбри собирает тяжелую ткань платья на сгиб одной руки, а другой пробегается вверх по внутренней стороне моего бедра.

Я тихо стону. Моя кожа взывает к Эмбри, а вся оставшаяся часть меня взывает к Эшу. Я бы все отдала ради того, чтобы здесь был Эш, готовый взять всю сдерживаемую мной похоть и превратить ее во что-то, что не убьет меня из-за чувства вины.

Потому что я умру из-за чувства вины.

Но почему-то это не мешает мне извиваться от желания, когда рука Эмбри проходится по другому бедру. А затем это происходит. Одним преднамеренным легким прикосновением, кончики пальцев Эмбри скользят по кружеву, прикрывающему мои складочки, и я начинаю задыхаться. Эмбри смотрит на меня снизу вверх, его глаза слегка прикрыты.

— Я чувствую твой запах, — говорит он, его голос немного срывается в конце. — Ты так хорошо пахнешь.

Я дрожу. Казалось, что в моей голове прозвучала тысяча голосов, хор предупреждений. Прекрати это. Прекрати это. Прекрати это.

Но его слова, хриплость голоса, словно возможность чувствовать запах моей потребности — это единственное, что могло его сломить…

Я его не останавливаю. В действительности, я опускаю руки вниз и подбираю юбку, чтобы освободить руки Эмбри, и он сразу же пользуется этим преимуществом, скользнув ладонями по моей заднице и сжав ее. Стон, который он издает, «доходит» прямо до моего клитора.