Американская мечта, или Социальное сравнение России и США

Очень прогрессивной была и национальная политика, причём как в имперский период, так и в большей степени в советский. А. Керенский вспоминал порядки, когда через 24 года после завоевания Туркестана он с родителями переехал в Ташкент по службе отца: «Успех русской колониальной политики в Азии зиждился на терпимости к местному образу жизни. Конечно, случалось, в Туркестане, как и в любой другой губернии Центральной России, служили чересчур ретивые и малообразованные чиновники; порой совершались отдельные попытки вмешательства в религиозные обычаи и национальные традиции. Но с самого начала населению было ясно, что все эти случаи – лишь исключение из правил. Русские города росли и процветали бок о бок с местными поселениями. Наряду с сохранением традиционной системы мусульманского обучения открывались русские школы, которые были доступны всем, без каких-либо ограничений по религиозному или национальному признаку. Местная судебная система, основанная на Коране, сосуществовала с открытым судебным разбирательством, принятым в России. Строительство железных дорог, открытие банков и промышленных предприятий, развитие хлопководства и других отраслей сельского хозяйства, возведение ирригационных сооружений – все это, несомненно, произвело благоприятное впечатление на мусульманское население. Туркестан, некогда страна с замечательной, а ныне исчезнувшей цивилизацией, за 30 лет русского господства вступил на путь возрождения и процветания».

Такой же империей наоборот оставался и Советский Союз, в еще большей степени – где лучше жили окраины, особенно типа Прибалтики и Грузии, а вот денег больше всего зарабатывала Россия: практически все, кроме Белоруссии, имели отрицательный баланс, и Украина, наверное, была по нулям, поскольку она обеспечивала в том числе оборонную промышленность. Что это – передача нашего «имперского мышления»? А наши общинность, православие, «имперское мышление» заменили на идеологию советского человека.

Революция 1991 года привела к распаду страны также из-за системных проблем в национальной политике. Не всё было так радужно в национальной политике, с развитием национальных культур мы забыли о единстве, которое, конечно, всё равно было: русская культура сливалась с местной, давая некий синтез, а в городах она преобладала. У нас произошла подмена понятий этноса и национальности. Национальность во всех странах – это гражданство страны; когда мы убираем это понятие и заменяем его на этнос, тем самым мы убираем единство граждан. Национальность у всех одна – русский, россиянин, советский человек: всё это синонимы для меня. А вот этнических групп у нас много – порядка 200, и все местные культуры развивались в Советском государстве, ни одна не была потеряна за 70 лет. Это одно из основных преимуществ Российского государства, что каждая этническая культура поддерживается.

После распада Советского Союза началось обвинение России во всех тёмных пятнах российской истории. B России, но не в других бывших республиках Союза, до сих пор порядка 70 % исторической литературы – это самокритика. Никто не спорит, что страна должна знать все эпизоды российской истории, хотя бы для того, чтобы они не повторялись, но зацикливаться только на тёмных сторонах – это погружать целую страну в депрессию (то же самое и для человека, который не может нормально жить, если он зациклен только на негативе). Надо сказать, что историческая наука до сих пор поддерживается американскими и другими западными грантами, хотя процент поддержки я не знаю. Однако сам прецедент порождает проблему, я, как получавший научные гранты человек, могу сказать, что для успеха заявки на грант нужны уже опубликованные работы в этом направлении, и чем их больше, тем больше вероятность одобрения.