Американская пастораль

— Простите, у меня нет времени, чтобы выслушивать эти затверженные бредни. Вы ничего не знаете о фабрике, вы ничего не знаете о производстве, не понимаете, что значит капитал, что значит труд; не представляете себе, что значит работать и что значит быть безработным. Не имеете ни малейшего представления о работе.Никогда не работали, а если попробуете найти себе место, то не продержитесь и дня: ни как наемная работница, ни как менеджер, ни как владелица предприятия. И хватит глупостей. Я хочу, чтобы вы сообщили, где моя дочь. Это единственное, что я хочу от вас услышать. Ей нужна помощь, серьезная помощь, а не дурацкие лозунги. Я хочу, чтобы вы сказали, где она!

— Мерри больше не хочет вас видеть. Ни вас, ниэту ее мамашу.

— Что вам известно о матери Мерри!

— О леди Доун? Леди Доун из усадьбы? Я знаю все, что нужно, о леди Доун. Так стыдится своего классового происхождения, что хотела бы ввести дочь в высший свет.

— Мерри в шесть лет убирала навоз. Вы сами не знаете, что говорите. Мерри была членом клуба «Труд — радость». Мерри водила трактор. Мерри…

— Фальшивка. Все это фальшь. Дочь королевы красоты и капитана футбольной команды — не понимаете, какой это кошмар для девочки, которая способна чувствовать? Миленькие платьица в талию, миленькие башмачки, то миленькое, это миленькое. Вечные пробы новых причесок. Как вы считаете, она возилась с волосами Мерри, потому что любила ее и любовалась ею или потому что ей Тошно было глядеть на нее, тошно, что она не похожа на маленькую принцессу, которая вырастет в настоящую красавицу и станет «Мисс Римрок». Мерри должна заниматься танцами. Мерри должна заниматься теннисом. Удивляюсь, почему ей не сделали операцию по исправлению формы носа.

— Какая чушь!

— Почему, как вы думаете, Мерри старалась подражать Одри Хёпберн? Потому что надеялась получить шанс угодить этой тщеславной маленькой дряни, своей мамаше. «Мисс Тщеславие-49». Трудно даже вообразить, что в такую фигурку вместилось столько тщеславия. Но вместилось и оказалось к лицу, пришлось впору. Но бедной Мерри-то как тут быть?

— Вы сами не понимаете, что говорите.

— Этой мамаше не представить себе, что значит быть некрасивой, нелюбимой и нежеланной. Ни за что в жизни. Фривольный примитивный склад ума, типичный для любой королевы красоты, и ни намека на понимание дочери. «Я не люблю беспорядка, я не люблю ничего мрачного». Но мир-то не такой, милая Доун. Он, к сожалению, неупорядочен и мрачен. Мало того, он ужасен!

— Мать Мерри целый день работает на ферме. С сельскохозяйственной техникой, со скотом. Работает с шести часов утра и до…

— Фальшь. Фальшь. Все фальшь. Она работает на ферме просто как дамочка…

— Вы решительно ничего об этом не знаете. Где моя дочь? Где она? Наш разговор нелеп. Где Мерри?

— Помните праздник «Теперь ты женщина»? Праздник, устроенный в честь ее первой менструации?

— Мы говорим не о празднике. При чем тут праздник?

— Мы говорим об унижении, испытанном дочерью по вине мамы — королевы красоты. Мы говорим о матери, заставившей дочь смотреть на себя ееглазами. О матери, не имеющей грамма любви к своей дочери и столь же глубокой, как эти ваши перчатки. Полноценная, видите ли, семья, а все, о чем вы так заботитесь, — кожа. Эктодерма. Поверхность. К тому, что под ней, у вас нет ключа. Вам действительно кажется, что она любила свою дочь-заику? Нет, просто снисходительно терпела, но вам-то не отличить снисходительность от любви, потому что вы тупы. И кормитесь идиотскими сказками. Праздник в честь менструации. Праздник! Господи, надо ж додуматься до такого!

— Вы имеете в виду… да нет же, все было не так. Какой праздник — обед с подружками в ресторане «Уайтхаус»! Это был день, когда ей исполнилось двенадцать. При чем здесь «Теперь ты женщина»? Глупости. Просто мы праздновали ее день рождения. И с менструацией это было никак не связано. Никак.С чего вы взяли? Мерри не могла так сказать. Я помню этот праздник. И онаего помнит. День рождения — ничего больше. Собрали ватагу девчонок и отвезли их в «Уайтхаус». Они все очень веселились. Десять двенадцатилеток. Говорить об этом сейчас — безумие. Человек умер. Мою дочь обвиняют в убийстве.

В ответ Рита расхохоталась.

— Мистеру Сраному законопослушному гражданину Нью-Джерси щепотка фальшивой приязни видится истинной любовью.

— Того, что вы описываете, не было.Всего, что перечисляете, не было.Если бы было, то вряд ли имело бы существенное значение, но ничего этого попросту не было.

— Хотите знать, почему Мерри стала такой, как сейчас? Потому что шестнадцать лет прожила рядом с матерью, которая ее ненавидела.

— За что? Объясните. За чтоненавидела?