Американская повесть. Книга 1

Первое предположение, казалось бы, напрашивалось само собой, оно уже мелькало раньше у капитана Делано; но теперь, подозревая в действиях испанца оскорбительные для себя намерения, он, разумеется, от него отказался. Но если не сумасшедший, то кто же? Какой дворянин и даже честный простолюдин стал бы на его месте так себя вести? Значит, самозванец. Низкий авантюрист, переодетый океанским грандом; и при этом столь не сведущий в правилах благородного обхождения, что с первого же шага разоблачил себя вопиющим нарушением этикета. Да и эта его церемонность — разве не похоже, что он просто переигрывает? Бенито Серено — дон Бенито Серено — звучит превосходно. В те времена эта фамилия была хорошо известна во всем торговом флоте Тихоокеанского побережья, она принадлежала одному из самых многочисленных предприимчивых купеческих семейств в испано-американских провинциях; многие его члены носили высокие титулы — своего рода кастильские Ротшильды, имеющие именитых братьев или кузенов в каждом крупном порту Южной Америки. Этот человек, называвший себя именем Бенито Серено, был еще сравнительно молод, лет двадцати девяти или тридцати. Блудный сын, младший отпрыск славного мореходного дома — самая подходящая роль для дерзкого и талантливого негодяя. Но этот испанец болен и слаб. Все равно. Известно, что искусство ловких лицедеев подчас способно подражать даже смертельному недугу. Подумать только, под этим младенчески беспомощным видом прячутся могучие злодейские силы и бархатная его одежда — как бархатная лапа хищника, в которой скрываются когти.

Эти сравнения пришли на ум капитану Делано не в ходе размышлений, не изнутри, а снаружи — вдруг упали на него, точно иней, и так же вдруг растаяли под воссиявшим солнцем его доброты.

Еще раз взглянув на дона Бенито, который в эту минуту стоял за люком и видна была только его голова, обращенная к нему в профиль, капитан Делано был поражен чистотой его черт, истонченных нездоровьем и обрамленных благородной узкой бородкой. Прочь подозрения! Перед ним истинный отпрыск истинного идальго Серено.

В великом облегчении от этой и других еще более прекрасных мыслей, гость с равнодушным видом стал прохаживаться по высокому юту, напевая что-то себе под нос и изо всех сил стараясь не показать, что счел было поведение дона Бенито невежливым и даже подозрительным. Ибо подозрения эти были выдуманы и действительность пусть не сразу, но непременно их рассеет; небольшое, но загадочное недоразумение вскоре разъяснится, и тогда ему, конечно, придется пожалеть, если он сейчас позволит дону Бенито догадаться о своих недостойных вымыслах. Словом, не следовало заранее отказываться от благоприятного решения этой испанской головоломки.

А вскоре испанец, по-прежнему поддерживаемый слугой, вернулся к своему гостю и, отворачивая бледное, сумрачное лицо, словно смущенное более обычного, своим странным сиплым шепотом повел с ним следующий странный разговор:

— Могу ли я узнать, сеньор, как давно вы стоите в этой бухте?

— Всего лишь дня два, дон Бенито.

— А из какого порта вы теперь идете?

— Из Кантона.

— И там, сеньор, вы обменяли тюленьи шкуры на чай и шелка, так вы, кажется, сказали?

— Да. На шелка главным образом.

— И в придачу взяли пряности, я полагаю?

Капитан Делано замялся, но ответил:

— Да. И немного серебра. Но так, самую малость.

— Гм. Да. А могу ли я узнать, сеньор, сколько людей у вас в команде?

— Общим счетом двадцать пять человек, — ответил капитан Делано, удивленно подняв брови.

— И в настоящее время, сеньор, все на борту, я полагаю?

— Все на борту, дон Бенито, — подтвердил капитан, на этот раз не колеблясь.

— И сегодня ночью тоже?

При этом последнем вопросе, которому предшествовали и другие, столь же странные и настойчивые, капитан Делано не смог удержаться и удивленно посмотрел прямо в глаза собеседнику, но тот, вместо того, чтобы открыто встретить его взгляд, понурился, выказывая все признаки малодушного смущения, и уставил глаза в палубу — в противоположность своему честному слуге, который в эту минуту, коленопреклоненный, затягивал ему пряжку на башмаке и, не тая простодушного интереса, поднял кверху черное лицо.

— Сегодня ночью… тоже? — все так же неуверенно и виновато повторил испанец свой вопрос.

— Наверно, — пожал плечами капитан Делано. — Ах нет, — тут же бесстрашно поправился он, — кое-кто собирался сегодня в ночь опять на рыбалку.

— А ваши суда… обычно хорошо вооружены, сеньор?

— Так только, одна-две пушки, на самый уж крайний случай, — последовал равнодушный бестрепетный ответ, — небольшой запас мушкетов, тюленьи остроги, ну и топоры, известное дело.

С этими словами капитан Делано снова попытался заглянуть в лицо дону Бенито, который по-прежнему смотрел вбок, а еще через минуту, вдруг переменив тему, надменно заметил что-то о затянувшемся штиле и, не извинившись, опять отошел со своим телохранителем к противоположному борту, где перешептывание их возобновилось.